— Ясное дело, она, конечно, была чудачка, — говорили они, — но при этом милейшая старушка и приветливая такая.

— Вот именно, и какая добросердечная — надо же, взяла к себе Мэри Натт.

Но оплакивали её не только люди.

В самом конце церкви, за последними скамьями, молча сидели в ряд кошки.

Когда похороны закончились, Мэри выпила дома на кухне чая, а на полу подкреплялись разнообразные кошки (и Вики в первую очередь).

«Что будет со мной? — размышляла Мэри. — Теперь мисс Мьюриэл умерла, и мне уже нельзя здесь оставаться. Дом, наверно, продадут».

— Просто и не знаю, что будет, — обратилась она к кошкам, но через неделю она всё узнала.

Её пригласили в контору поверенного Кошачьей Леди в близлежащий городок и там сообщили удивительную новость.

— Вот это, мисс Натт, — сказал поверенный, — копия завещания мисс Мьюриэл Понсонби. Как вам известно, из их семьи никого не осталось, в чью пользу можно было бы продать поместье Понсонби. Поэтому покойная решила завещать дом КОЗК.

— А что это? — спросила Мэри.

— Королевское Общество Защиты Кошек. Благотворительное общество, таким образом, сможет использовать поместье Понсонби как свой национальный центр. Кроме того, в завещании говорится, что, принимая во внимание вашу верную службу и глубокую привязанность к вам мисс Мьюриэл Понсонби, вы будете и дальше жить в доме, не платя квартирную плату, столько, сколько захотите. Я с удовольствием сообщаю, что мисс Понсонби оставила вам порядочную сумму денег, которой хватит для каждодневных трат и которая даст вам возможность нанять в помощь, скажем, экономку и садовника. Вам удивительно повезло, юная леди.

«И в самом деле повезло, — рассуждала позже Мэри. — Но как же мне будет не хватать её! И кошкам тоже!»

КОЗК ещё и через полгода не въехало в поместье Понсонби, однако Мэри с некоторой помощью содержала дом в образцовом порядке. Она позволила себе произвести некоторые перемены — удалила Вики из спальни мисс Понсонби, а Персиваля и Флоренс из главной спальни и закрыла дверь в обе комнаты.

— Придётся уж вам устроиться в другом месте, — сказала она им, и толстая рыжая Вики бросила на неё взгляд, который ясно говорил: «Не смешно».

Через полгода после смерти Кошачьей Леди Мэри увидела, как по главной аллее к дому приближается незнакомая кошка. Причём шла она с уверенным видом, как будто всё тут ей было знакомо.

Кошка была серая, примерно полугодовалая, как определила Мэри, с остренькой мордочкой, зелёными глазами и острыми ушками. «Судя по виду, кошечка», — решила Мэри. Незнакомка подошла прямо к Мэри и стала тереться об её ноги, при этом очень громко мурлыкая. Затем прямиком проследовала в парадную комнату, и Мэри пошла за ней.

Кошка поднялась по лестнице наверх и, дойдя до площадки, повернула к запертой двери в спальню покойной Мьюриэл Понсонби. Встав на задние лапы, кошечка протянула одну переднюю к дверной ручке, словно пытаясь нажать её.

Озадаченная Мэри отперла дверь, кошка вбежала в комнату и вспрыгнула на кровать. Там она улеглась и, насторожив ушки, уставилась своими зелёными глазами прямо в глаза Мэри. И тут Мэри Натт поняла, что произошло то, чему до этой минуты она верить не могла.

Эта незнакомая зеленоглазая серая кошечка, изящная, как леди, и была самой Кошачьей Леди!

— Ох, мисс Мьюриэл, — шёпотом проговорила Мэри, — вы вернулись!