Маре перешел к графине Моле, потом – к ее дочери, мадам де ля Ферте-Мён, наконец – к ее племяннице, герцогине де Ноай. Так над крышами Маре пролетел XIX век.

В 1899 году здесь появилась необычная пара, приехавшая в шикарнейшей карете: маленький господин, светловолосый, розовый, улыбчивый, очень элегантный, дерзкий, как паж, и смелый, как странствующий рыцарь, и маленькая брюнетка, немного полноватая, но восхитительно одетая. Это были граф Бонифас де Кастеллан[219] и его юная супруга Анна Гулд.

Он – это Бони, король Парижа, который вряд ли мог бы подняться выше, ибо, нося одно из лучших имен Франции, он мог быть на высоте, только когда Версаль оставался Версалем. Именно в Версале он чувствовал себя как рыба в воде! Кажется, Бони немного ошибся веком! Еще бо́льшую ошибку он совершил, женившись на Анне Гулд, иностранке, которую встретил в Париже в 1894 году у Фанни Рид, одной из знаменитейших американок. Анна, будучи дочерью американского магната, владельца железных дорог Джея Гулда, обладала огромным состоянием и тяжелым характером. К тому же она не была красавицей! Могла бы ею стать, попади она в умелые руки… но не повезло. В Бони, увидевшего перед собой эдакую неотесанную миллионершу, вдруг вселился дух Пигмалиона… Или подумал, что американское золото поддержит собственное состояние Бони, к тому времени почти иссякшее.

Во время путешествия в Соединенные Штаты он попросил ее руки, добился согласия и женился на ней 4 апреля 1895 года, посеяв разочарование в сердцах молоденьких девушек Сен-Жермена, равно как и в американских претендентах на состояние Анны. Он стал одним из первых европейских аристократов, женившихся на американке… о чем ему пришлось изрядно пожалеть.

Уже так много сказано о фееричных приемах, устраивавшихся в мраморном Розовом дворце, построенном им на углу авеню Фош (ее также называли дю Буа) и авеню Малакофф. В наши дни дворец не сохранился, он был заменен зданием, без сомнения, шикарным, но совершенно безликим и бездушным. А вот в Розовом дворце в те давние времена Бони должен был устроить незабываемый праздник в честь короля Португалии.

Однако вернемся в тот момент, когда экипаж остановился у крыльца Маре. Тогда Кастелланы еще и не думали о Розовом дворце! Они жили в красивом особняке на авеню Боке, где Бони собрал настоящие сокровища – исключительные произведения искусства, ибо он обладал хорошим вкусом, а в древностях был признанным экспертом: Рембрандт, Рейнолдс, Гейнсборо, ковры по рисункам Буше, часы, подаренные Людовиком XIV Папе и т. д. А вот Анна, не любившая Париж, однажды пожелала иметь сельский дом и по совету супруга купила Маре.

И вновь начались празднества и охоты, но это уже не были обыкновенные щедрые сельские праздники. Многолюдные и блестящие приемы, как, например, прием, устроенный в честь великого князя Владимира и великой княгини, приехавших из России, – тот прием, на который тогда собрался весь великосветский Париж. Но… «Там была, – пишет Андре де Фукьер, – одна молодая американка, подруга детства мадам Кастеллан, о которой Бони потом более чем сурово отозвался в своих «Мемуарах». По его мнению, будучи доверенным лицом юной графини, она своими «сплетнями» заставила подругу потребовать развода, что и произошло немного позже. Ее звали миссис Блэк, и Бони говорил, что «душа ее была так же черна, как имя».

Может быть, «сплетни» имели бы меньший успех, если бы Бони был более верен своей жене? Но, не сумев обрести в Анне идеальную спутницу жизни, о какой он так мечтал, Бони бросился в скромные, но многочисленные авантюры. И однажды вечером, возвращаясь из Розового дворца, он нашел двери закрытыми… плюс бумагу – вызов в суд по поводу развода.

Ловелас, лишенный всего имущества, кроме одежды, которую слуги бросили на тротуар на улице Гренель, под ноги портье, решил остаться в особняке своей матери. Неутомимый авантюрист Бони нырнул с головой в работу и стал антикваром.

А возле Анны осталась не только миссис Блэк, но и оказавшийся к тому времени без денег кузен Бони – Эли де Талейран-Перигор. Через восемнадцать месяцев после развода (в 1908 году) Анна Гулд вышла за него замуж в Лондоне. От первого брака у нее остались два сына. От второго мужа она родила еще двоих детей: сына Ховарда (умершего в двадцать лет) и дочь Виолетту… которая и стала третьей хозяйкой Маре.

Сначала она носила имя графиня де Пурталес, а затем вышла замуж за Гастона Палевского, который был президентом конституционного совета, министром при генерале де Голле, послом Франции в Риме и членом Института, то есть одним из самых блистательных и видных людей Пятой республики. Виолетта де Талейран-Перигор взялась за переустройство Маре. Благодаря ей замок стал великолепным жилищем, которое потомки посвятили памяти великого Талейрана. В залах Маре собрано множество вещей, хранящих воспоминание о величайшем дипломате всех времен, и все это сделано с безграничным почитанием и уважением. Но тень «хромого дьявола», какой бы мощной она ни была, не может затмить воспоминания о хозяйках, благодаря которым и существует этот замок…

Часы работы парка и музея

С 15 марта по 15 ноября с 14.00 до 18.00

(по воскресеньям и праздничным дням)

http://www.chateaudumarais.com/

Ментенон (Maintenon)

Супруга солнца

Quo non ascendam?[220]

Геральдический девиз

Когда в 1674 году Людовик XIV подарил замок Ментенон и прилегающие к нему земли вдове мадам Скаррон, урожденной Франсуазе д’Обинье, он еще не собирался присваивать этим землям титул маркизата, ибо неотразимая Франсуаза еще не оставила следа в его интимной жизни. Это случилось значительно позже по настоянию этой самой дамы. А в самом начале их близкого знакомства этот милый замок-подарок был всего лишь благодарностью за некоторые услуги. Что за услуги? Такие, о которых не трубят на всех перекрестках: в течение пяти лет мадам Скаррон помогала воспитывать и выводить в свет незаконнорожденных детей Его Величества, которыми он с завидным успехом одаривал маркизу де Монтеспан, свою официальную фаворитку.

Мадам Скаррон вышла «из тени» на основную сцену летом 1668 года, когда мадам де Монтеспан снова почувствовала, что беременна. Конечно, очередное ожидание принесло ей немало радости, но оно все же омрачилось беспокойством, доходящим до панического страха, несмотря на ее от природы отважный характер. В самом деле, ее супруг, маркиз де Монтеспан, человек очень вспыльчивый, с трудом переносил идею «поделиться с Юпитером». Ему взбрело в голову разгуливать в Версале в шляпе, перья на которой были заменены развесистыми рогами. К тому же он заявлял всем желавшим