– Шикарная шутка. Но неуместная. – Она взяла зубную щетку и пасту, которую в ванной не оставляла, и вышла из спальни.

– Я серьезно, Оля.

– Они на какой дороге валялись? Ты скажи, я тоже пойду поищу.

Андрей схватил ее за руку и развернул к себе. Он был на взводе. Оля никогда до этого не видела его таким. И немного испугалась. Да, за дверями полиция, но, если ее сейчас шибанут головой о стену, последствия могут оказаться плачевными.

– Мне больно, – как можно мягче проговорила Оля. – Отпусти, пожалуйста, и объясни, о каких деньгах речь.

– Извини. – Он отдернул руку, как будто испугался самого себя. – Просто я в шоке. И так получается, что поговорить о том, что буквально взорвало мой мозг, я могу только с тобой.

– Я хотела бы умыться и зубы почистить. Ты не против?

– Какие зубы, Оля? Три миллиона долларов лежат сейчас в моей комнате.

– То есть это… Это… Не бред, да?

Андрей толкнул свою дверь и жестом пригласил Ольгу войти.

Она хоть и помешкала, но порог переступила.

– Ты понимаешь, что это значит, три миллиона? – спросил Андрей, заперев дверь. После этого он шагнул к шкафу и распахнул его дверки.

– Это сто однокомнатных квартир на окраине нашего города, – ответила Ольга. – Или десять загородных домов. Вилла где-нибудь на Сардинии. И якорь от любимой яхты Абрамовича.

– Это сумма выкупа за Масю. – Андрей бросил на кровать чемоданчик-«дипломат». – Ты в курсе того, что его похищали?

– Да, – призналась Ольга. – Я навела справки, когда у нас тут появился незнакомец, которого Святослав принял как брата.

Андрей распахнул чемодан, и Оля увидела пачки долларов. Она наклонилась и рассмотрела их. Водяные знаки, тиснение, все имело место быть… Как и запах. Деньги пахли правильно. Разве что вьетнамские донги не пахли, потому что были пластиковыми. Она отдыхала последний раз в Ня-Чанге и привезла на память купюру в миллион. Она была дешевле пятидесяти долларов.

– Ты хочешь сказать, что перед нами ТЕ САМЫЕ деньги?

– Думаю, да.

– И где ты их нашел?

– В теплице с ананасами.

– «Дипломат» что, просто лежал себе?

– Нет, был зарыт в землю.

– И как ты узнал, где копать?

– Увидел вырванный куст, подошел к яме, ради интереса раскидал землю и увидел чемодан.

– Зачем ты вообще поперся в теплицу?

– Хотел посмотреть, оттуда ли лопата, которой убили Фатиму, – с этими словами Андрей захлопнул крышку, чтобы отвлечь внимание Оли от долларовых пачек – они ее как будто загипнотизировали.

– Что ты собираешься сделать с этими деньгами? – спросила она, сморгнув.

– Пока не знаю.

– Если зажать, то зачем показал мне?

– Никогда не брал чужого и не собираюсь, – оскорбился Андрей. – Но и в полицию нести деньги не хочу. Присвоят еще.

– Нужно сообщить о них Святославу. Это миллионы Ивана Глинки, считай – его. Пойди сейчас и сделай это. Лучше в присутствии полиции.

Андрей на секунду задумался, потом мотнул головой.

– Нет, погожу.

– Оставишь у себя, они тебе голову вскружат. Как Смеагорлу кольцо всевластия.

– Я хотел у тебя их подержать, ко мне то и дело кто-то шастает, но теперь понимаю, что тебя эта «преееелесть» точно в Горлума превратит, – сказал Андрей. – Ты так на них смотрела.

– Меня деньги не особо волнуют. Ты не знаешь, впрочем, как и никто тут не знает, разве что Святослав, – я из весьма обеспеченной семьи. И у родителей нет других наследников. Просто до этого мне не доводилось видеть столь крупную сумму.

– Как думаешь, эти миллионы семнадцать лет пролежали в земле или их только недавно закопали? – спросил Андрей.

– По «дипломату» я сказала бы, недавно, – сделала вывод Ольга. – Он в нормальном состоянии.

– В пакете был. Я выбросил его. Но мне тоже кажется, что бабки зарыли накануне. Иначе Павлик нашел бы их, когда вскапывал землю.

– Максимилиан вечером ходил в теплицу.

– Ты уверена?

– Он так сказал. Я разговаривала с ним в районе двадцати двух часов. И на нем были сапожки Павлика.

– «Акиаки»? Он их в теплице оставлял, да… – Андрей плюхнулся на кровать и, нахмурив брови, погрузился в размышления. – Ничего не понимаю… Они что, не потратили их?

– Кто?

– Гарифовы. Если б деньги заграбастал Искандер, он точно их промотал бы. Значит, Чини? Она все организовала?

– Теперь ничего не понимаю я, – развела руками Ольга.

– Тебе и не надо.

– Тогда я пойду зубы почищу?

– Да, – кивнул Андрей, – а я сделаю один звонок.

Оля отправилась в ванную, быстро привела себя в порядок. Чтобы не возвращаться в комнату, сунула щетку и пасту в шкафчик. Вышла из домика.

Направившись к бассейну, она миновала свое окно и краем глаза заметила на подоконнике ветку с подвядшими бело-розовыми цветами. Вернулась, взяла ее, повертела в руке и зашвырнула подальше.

Когда Ольга явилась на место убийства, труп Фатимы уже унесли. Бассейн был огорожен. На шезлонгах сидели люди: Святослав, новый охранник Олег и двое полицейских. Один из них знакомый. Он уже бывал тут. Иванов, кажется.

– Как он мог незаметно покинуть охраняемую территорию? – вопрошал он.

– Я же объяснил вам, меня вызывал Святослав Иванович, я вышел из здания КПП, и как раз в мое недолгое отсутствие это и произошло, – отвечал Олег. – От флигеля до калитки – рукой подать.

Оля поняла, что речь идет о Максимилиане. Значит, уже кто-то доложил о нем…

И он сбежал?

Не это ли главное доказательство вины?

– Вы, господин Глинка, к этому руку не приложили? – Иванов переключил свое внимание на хозяина.

– К чему?

– К побегу вашего тайного гостя.

– Что вы! Сам в шоке от того, что он сбежал. – Святослав даже не пытался казаться убедительным.

Иванов видел это и раздражался все сильнее:

– Вы думаете, это шуточки? Сокрытие важной информации от следствия – преступление. А вы умолчали о том, что во флигеле обитал человек еще тогда, когда был убит ваш садовник, он же кузен.

– Но вы же сами сказали, что он умер своей смертью. Отравился незрелыми ананасами, кажется?

– Если бы следствию была доступна полная информация…

Оля хотела послушать, чем закончится их диалог, но тут ее блуждающий взгляд наткнулся на окно хозяйской спальни. В нем сидела Ника. Ноги ее были свешены на улицу. В руке девушки – бутылка виски. Ника прихлебывала из нее, как будто не алкоголь пила, а обычную воду.