• ряд повторов;

• ассоциативные предложения;

• последовательность образов персонажей;

• повествовательная канва.[1992]

Джилл Манро показывает психологическое единство и повествовательное развитие многочисленных поэтических образов в Песни.[1993]

Самое детальное исследование литературного единства Песни Песней осуществила М. Тимотея Эллиотт.[1994] Опираясь на детальный микроструктурный анализ Песни, Эллиотт привела целый ряд доводов в пользу ее единства, основанных на композиции и стилистике текста.

Композиция. «Большое число соответствий между частями» Песни приводит к тому, что эти «взаимосвязанные части тесно сплетены в единую ткань. Структура представляет собой органическое целое».[1995] Особенно убедителен тезис, что пролог (1:2–2:7) и эпилог (8:5–14) формируют inclusio, причем между ними есть многочисленные лексические и структурные соответствия.

Стилистика. «Одиннадцать главных элементов стиля охватывают весь текст, объединяют его и свидетельствуют о едином авторстве».[1996]

Исследование Эллиотт – очень сильное и утверждает единство Песни Песней.[1997]

Ряд современных анализов композиции Песни показывают наличие в ней симметрической или хиастической структуры.[1998] Мой собственный литературный анализ[1999] выявил двенадцать макроединств, маркируемых рефренами. Эти двенадцать разделов образуют изящную симметричную макроструктуру, которая включает обратный параллелизм (т. е. хиазм) и блочный параллелизм, а в кульминации находятся два стиха: A – B–CDEF – GG'–C' D' E' F'–B'–A'. Выглядит это следующим образом:

A. 1:2–2:7 Взаимная любовь

B. 2:8–17 Приход и уход

C. 3:1–5 Греза I: утрата и обретение

D. 3:6–11 Хвала жениху, I