Солнечный владыка пытался шутить, но Роман очень серьезно ответил.

– Спасибо. Я так и сделаю.

2892 год от В.И.

21-й день месяца Дракона.

Оргонда. Лиарэ

Вошла до смерти запуганная служанка и принесла хлеб, молоко и сыр. Последний завтрак герцогини. Хоть бы вина налили, что ли... Нет, пить перед смертью – это трусость.

Надежду на спасение герцогиня Оргондская оставила, когда обнаружила в своей комнате настойку белой амаполы. Случайности быть не могло, лекарство, порой именуемое «сонной смертью», подбросили нарочно. Выбирая между костром и ядом, любой выбрал бы яд. Любой, но не Марта Тагэре. Никогда не делай того, чего хотят от тебя враги. Оресту нужна была ее смерть, но Марта достаточно разбиралась в политике, чтобы понимать: Предстоятелю невыгодно пачкать руки в крови. Если обвиняемая отравится, это в глазах простолюдинов сойдет за признание вины и выведет синяка из-под удара. И герцогиня с усмешкой передала находку пришедшему к ней клирику, заодно отказавшись от исповеди. Она готова поведать свои грехи Архипастырю, кардиналу Оргонды или своему духовнику, но антонианцы могут рассчитывать лишь на разговор при непредвзятых свидетелях о недозволенном колдовстве.

Это было вызовом, но Орест его не принял. Вернее, принял, но по-своему. Суд переносился со дня на день, толпа под окном распалялась, становясь все злее. Теперь Марту не оставляли одну ни на мгновенье, это было унизительно, но она дала понять, что относится к приставленным к ней чужим мужчинам, как к неизбежным в неопрятном доме тараканам. Свои чувства дочь Шарля Тагэре научилась скрывать давно, иначе она бы не прожила столько с этим ничтожеством. Марк... Его страх, бессилие и глупость все и погубили.

Если бы герцог сразу же вышел к родителям погибших детей, посмотрел им в глаза, взял расследование в свои руки, бунта бы не случилось. Марта не сомневалась, что за страшным открытием крылся заговор, уж больно вовремя все произошло. Еще день, и властители Оргонды вместе с Мальвани отплыли бы в Арцию, куда руки антонианцев пока не дотягиваются. Неужели Орест догадался, что она могла не вернуться? Вряд ли. Знай антонианец об этом, он позволил бы ей бежать. Нет, кардинал боялся нового союза Оргонды и Арции. Сандер не Филипп, его не купишь и не заморочишь. Младший брат за нее отомстит. Вместе с Сезаром.

Виа успела остановить Мальвани, в этом не было никакого сомнения, но сердце Марты разорвалось от боли, когда она поняла, что Сезар и Анри послушались ее приказа и повернули. Да, они приняли единственно правильное решение. Не пройдет и двух кварт, как бунт будет подавлен, зачинщики наказаны и, герцогиня очень на это надеялась, загадка склепа будет раскрыта. С ее имени будет смыта грязь, но... Но если бы Сезар Малве ее любил, он бы послушался не головы, а сердца. Хотя почему она о нем думает хуже, чем о себе? Она могла бежать вместе с Виа, но осталась, потому что так велел ей долг. Долг виконта Малве служить Арции, а не своей любви, да и с чего это она взяла, что он ее любит? Она старшая сестра его друга и сюзерена, не более того. Маршал и его сын сейчас далеко, когда они приведут войска, она будет мертва, и страшно мертва, а Орест станет разводить руками и сетовать, что ярость народа была слишком велика.

Неужели на проклятого синяка не найдут управу даже потом? Предатель, ханжа и подлец, но он победил. Она его недооценила, а ведь Сезар предупреждал о заговоре против нее. Вернее, против союза Оргонды и Арции, но ее смерть ничего не изменит. Когда истечет срок мира, подписанного Филиппом и Жозефом... Святой Эрасти, а ведь они оба мертвы... И брат, и Паук. Мертвы, но это ничего не меняет. Рано или поздно, но Сандер и Мальвани швырнут Ифрану на колени. Это будет и ее победой...

Одиннадцатая ора, а ее должны судить в полдень. Надо приготовиться и умереть с поднятой головой, как бы ей ни было страшно. Она сестра Эдмона и дочь Шарля. Этим все сказано.

Герцогиня оргондская, стараясь не обращать внимания на двоих синяков, подняла крышку сундука. Раньше в этой комнате обитала сестра струсившего и предавшего эркарда Лиарэ, суетливо заверившая «гостью», что все, что она найдет, принадлежит ей. Вот и прекрасно! Предсмертный туалет займет ее последнюю ору и отвлечет от непрошеных трусливых мыслей.

Марта выбрала подходящее платье, затем подошла к зеркалу, внимательно рассмотрела свое отражение. Слишком бледна, но в шкафчике у окна она заметила румяна и даже заячью лапку. А, вот они. И тон подходящий, никто не скажет, что она побелела от страха. А теперь займемся волосами...

2892 год от В.И.

21-й день месяца Дракона.

Арция. Мунт

Если б Виктуар Тюлли озаботился запастись царкой для опохмелки, все пошло бы иначе, но караул-декан вчера выпил абсолютно все. И это было ошибкой. Оглядев мутными глазами свое жилище, Виктуар вздохнул и понял, что надо как-то одеться и добраться до ближайшего кабачка. И сделать это нужно было быстро и тайно, упаси Проклятый попасться в таком виде на глаза собаке-коменданту. Виктуар встал, стараясь не двигать раскалывающейся головой, на которую в припадке отчаянной надежды вылил кувшин холодной воды. Не помогло! Кое-как отряхнувшись и поклявшись юбкой святой Циалы, что никогда больше не тронет «утренний запас», Тюл-ли выполз в пустой коридор. Было мертвое время, когда все утренние дела уже сделаны, а до обеда еще далеко. Может, этот поганый Пандайе куда-то убрался.

Узнав о том, что королева никакая не королева, а всего лишь одна из шлюх Филиппа, а королем будет горбун Эстре, оба караул-декана Речного Замка на радостях напились, позабыв взаимные обиды. Вражда младшего Тагэре с «пуделиной» семейкой была всем известна, и Тюлли и Сашни побились об заклад, досидит ли Пандайе на своем месте до снега или Александр даст ему пинка сразу после коронации. Спорили на обед в «Цепном псе», а выпивка в любом случае шла пополам, а потому, кто выиграет пари, было почти все равно. Ну да это еще когда будет, а царка Виктуару была нужна немедленно.

Благополучно выбравшись в город, утолив, хоть и не до конца, свою жажду и всласть почесав язык с трактирщиком о грядущих переменах, Тюлли с прояснившейся головой направился назад и в Рыцарской прихожей чуть не напоролся на коменданта. Караул-декан едва успел шмыгнуть в нишу и укрыться за стоящими там турнирными доспехами. Пандайе был не один, и это было плохо, так как ничего не доставляло горлопану-коменданту большего удовольствия, чем отчитывать подчиненных при посторонних, будь те хоть золотарями. Если же удавалось наорать на стражников или пустить в ход кулаки при ком-то из нобилей, Пандайе целый день ходил именинником. Теперь с ним был какой-то стройный, богато одетый сигнор. Из-за пахнувших прогорклым оружейным маслом доспехов Тюлли не мог разглядеть лица, но разговор был слышен прекрасно. Голова у Виктуара почти прошла, и он со все возрастающим интересом ловил каждое слово, понимая, что удача наконец-то повернулась к нему лицом.

Тюлли не первый год был караул-деканом в Речном Замке, сочетавшем в себе одну из королевских резиденций, правда, изрядно заброшенную, и тюрьму для особо опасных преступников, каковых после продажи Агнесы не наблюдалось. Тем не менее Виктуар был личностью в государственных делах осведомленной и догадался, что речь идет о заговоре против Александра Тагэре. Заговорщики избрали местом встречи Замок, полагая, что будут в полной безопасности, и договорились собраться нынче же вечером. Пандайе клялся, что более надежного места нет и быть не может, и явно примерял к своей поганой лапе маршальский жезл. Тюлли был более скромен, он давным-давно пришел к выводу, что должность – ничего, а деньги – все, а за подслушанную тайну можно получить никак не меньше сотни ауров, а заодно отплатить уроду-коменданту. К тому же караул-декан был истинным жителем Мунта, а в столице почиталось правильным любить горбуна и ненавидеть суку Вилльо и ее родичей. Тюлли не колебался, он продаст заговорщиков с потрохами и при этом исполнит свой долг перед короной. Главное – решить, к кому пойти. Караул-декан сразу же отбросил начальника Тайной Канцелярии, так же как и Пандайе, бывшего выкормышем Элеоноры. Обен Трюэль? Но с ним спутался Боров Сашни. Тюлли видел соперника вместе с доверенным слугой обжоры, а Виктуар не хотел быть вторым там, где мог стать первым. Добиваться встречи с самим Эстре? Но догадается ли герцог, что за такую услугу одного «спасибо» мало. Кто сам не берет взяток, не понимает, что их нужно давать. Старательно слушая и запоминая, Тюлли перебирал в памяти столичных нобилей и наконец нашел.