можно увидеть голову тельца). И возможно, упрочившийся в христианской и мусульманской культуре 40-дневный весенний пост, предшествующий новой точке отсчёта времени, изначально был связан с созвездием Тельца.

В связи со смещением точки весеннего равноденствия к 2000-му году до нашей эры оно уже приходилось на созвездие не Тельца, а Овна. Обычай жертвоприношения остался, но в более новые времена в роли жертвы чаще выступает ягнёнок, а не бык, роль которого с развитием земледелия в хозяйстве стала настолько значимой, что использовать его в качестве жертвы было нерационально. Вероятно, это закрепило за созвездием Овна его название — и его образ жертвы прошлого ради воскрешения нового, который прежде относился к знаку Тельца.

Сегодня с Тельцом мы по древней традиции ассоциируем возрождение растительности, а с Овном — более развитую идею возрождения всей природы и человека вместе с ней. Как пассивная природа, растительный мир сопоставляется с женскими образами планеты Венеры, а обращение к активной животной сути природы происходит в следующей мифологеме Марса. Возвращая нас к природе, последние два архетипа описывают два способа взаимодействия человека с ней — два пути её преображения. Женский, естественный и исторически долгий путь освоения природы приносит Тельцам мудрость и созерцательность. Мужской путь победы над ней даёт Овну силу и бесстрашие.

Как сама жизнь, знак Тельца содержит в себе преобразовательный момент, но женское стремление не разрушить прежнее доминирует в этом знаке и его изобильные запасы превышают внешнюю реализацию. И подобно Весам, ищущим партнёра, этот знак для проявления активности предполагает противостоящее себе начало: что и определяет войну или супружество главной богини с громовержцем — в котором у неё, несмотря на её независимость, остаётся потребность. Противоборство заложено в самой природе — знак Тельца лишь проявляет его. Доказывая правоту своих желаний и завоевывая себе трон как отдельному субъекту природы, Телец нарабатывает ту базу личного "я", от которого оттолкнётся овенский порыв в будущее. С этим и связано консервативное упорство Тельцов и их воинственность по отношению к тому, что, как им кажется, спорит с их принципами. Эго качество проявилось в образах Тельцов — Робеспьера, Маркса и Ленина — которым, несмотря на воинственную безапелляционность суждений, нельзя было отказать в способности созидать.

Хотя в архетипе Тельца мы преимущественно говорим о богинях, однако можно поискать и мужские образы созидателей. Мужским воплощением созидающего начала любви является индийский Вишну, которому противостоит разрушитель Шива. В конце каждого цикла времени Вишну засыпает, плавая по пустынному мировому Океану первозданных вод на огромном змее Шеше: своей дополнительной плутонической ипостаси, воплощающем природное плодородие, — и служит достаточно пассивным фундаментом нового творения. Творец Брахма, непосредственно создающий новый мир, рождается из лотоса, вырастающего из пупа Вишну. И Вишну, таким образом, исполняет совершенно женскую функцию рождения! Вдобавок Вишну настолько прекрасен, что пользуется женскими чарами, в облике обворожительной красавицы Мохина ("чаровница, сводящая с ума") похищая у асуров напиток бессмертия амриту. Женский облик Вишну так понравился Шиве, что тот уговорил его превратиться в женщину снова и, охваченный любовью, слился с ним в единое существо Харихару.

Имя Вишну трактуется как "проникающий во всё, всеобъемлющий", но значимым богом Вишну становится не сразу: в Ригведе ему целиком посвящен всего один гимн. Зато потом Вишну мыслится "подобным Индре" или даже более великим богом, и в более современный период становится популярнейшим богом, занимая в триаде Брахма-Вишну-Шива высшее место. Подобно громовержцам, живёт Вишну на вершине горы Меру, ездит на царе птиц орле Гаруде: возможно, эти представления остались с той поры, когда Вишну мыслился младшим партнером Индры (и это напоминает роль главной богини по отношению к царствующему богу). В эпосе Вишну занимает центральное место, приобретая целый ряд аватар. Его воплощениями считаются герой Рама и популярный в наше время Кришна, в образе которого доминирующей становится идея любви к богу, как нежной привязанности к нему и чувства, приводящего в эмоциональный экстаз. Имя Кришны происходит от индоевропейского корня кг со значением создавать, и этимологически он является древним родственником великого женского божества — римской Цереры (Керры).

В Ригведе Вишну побуждает родителей к наслаждению и охватывает Вселенную тремя шагами, что символизировало доступность для него земного, небесного и подземного миров и сравнивалось с движением Солнца по небосклону от утренней до вечерней зари. Но превосходя солнечное божество, царствующее в настоящем, явленном мире, Вишну привносит в него ту изначальную стихию, которая послужит будущему, выходя за границы этого мира: Вишну — тот,

"…кто широко перешагнул через земные просторы

Всего лишь тремя шагами,

чтобы далеко идти человечеству, чтобы ему жить

Видя всего два шага того,

Кто выглядит, как солнце, мечется смертный.

На третий шаг его никто не отважится взглянуть,

Даже крылатые птицы в полёте."

(PBI, 155:4,5)

Верная спутница Вишну, сопровождающая его во всех аватарах, — Нашими ("добрый знак, счастье, красота"), которую мы могли назвать простым словом "жизнь". Вместе они составляют супружескую пару богов-созидателей, где Лакшми выступает как Локамата ("мать мира"), вырастая в виде лотоса из тела Вишну и отождествляясь со Вселенной. Лакшми приносит счастливые предзнаменования, и её образом является богиня плодородия Шри ("процветание, слава"). Лакшми называют Индирой, это имя несёт в себе два основных смысла богинь архетипа Венеры: "прекрасная" и "могущественная" (интересно, что в наше время, отражая созидательное начало Тельца, Лакшми стала покровительницей индустриализации в Индии). Ещё один её эпитет — Лола ("непостоянная"), символизирующий изменчивость жизни и её вечно женственное начало, возвращающее нас к образу экзальтирующейся в Тельце Луны.

Лакшми родственна балтийская богиня счастливой судьбы Лайма ("счастье"). Эго дочь древнего бога ясного Неба Диеваса, ведущая жениха и невесту на свадьбу и охраняющая коров и беременных женщин. Она противостоит Гильтине, персонифицирующей несчастья и смерть. В песнях Лайма связана с Солнцем, символом совершенства и красоты, но по образу относится к архетипу Венеры, что позволяет представить её сопутствующей Солнцу Зарей. В литовской мифологии существует и ещё одна богиня любви Милда, имя которой значит "любить" (и родственно нашему слову "милый"). Мильде посвящалось календарное время Тельца: апрель-май. У западных славян была богиня любви Красопани, в имени которой также подчеркнута её красота.

Говоря об образе звезды Венеры, следует упомянуть, что она издревле ассоциировалась с цветком: так, шестилепестковый цветок был олицетворением Иштар и Инанны. Словарь символов[116] трактует цветок как образ мимолетности, весны и красоты, и кратковременного удовольствия. И до сих пор мы видим в розе традиционный символ любви и красоты. По