class="p1">- Совсем. Тебе не интересно, понятно?

- Понятно, - с выдохом смирилась Касуми, убивая в себе любопытство. – Я не хочу проблем, только поступив в Отряд. Доверюсь твоему мнению, Судзин.

- Мне кажется, что у каждого Капитана есть прошлое, которого лучше не касаться, - с унылым вздохом выдаю я, глядя в листья ветвей над нами. – Такая сила не приходит без жертв. Или делает это редко. Кому-то из них все равно. Но у Уноханы Рецу действительно лучше не спрашивать о ее прошлом…

«…потому что она Первая Кемпачи» - оставил я конец фразы в своих мыслях.

Я не желал парой неосторожных фраз устроить подруге неприятное время на будущей работе. Неизвестность пугает, а реакцию Уноханы не могу предсказать.

Повезет, если ей плевать. Но что, если нет? Кому тогда плакаться? Королю Душ?

Минутный смех от удивленного лица Касуми того не стоит. Чисто ради хиханек? Я не ребенок, чтобы это детское желание перевесило. И не самоубийца.

Безопаснее влезать мокрыми руками в гудящий трансформатор, чем вынюхивать и распространять секреты Капитана. Тем более – Капитана Уноханы.

- Пойдем дальше – поднялся я. – Найдем, как интересно провести время на Торговых Улицах.

- Ты все еще против…

- Я не люблю театр Кабуки, Касуми, - отрезал я тут же. – И ты меня не уговоришь.

- Но у них такие наряды! И такой грим! И представление! И такой грим!

- Ты дважды сказала про грим, – усмехнулся я истощению аргументов. - Ни за что.

Так я сказал. Разумеется, под ее слезными глазами я через полчаса сидел и смотрел представление. Не буду же я козлом, отказывающим в такой малости…

Открытый под небом театр со сценой и десятком рядов скамей. Все занято, показывая популярность досуга.

На сцене разодетые в цветастые наряды актеры, лица так сильно загримированы, что они на людей не похожи.

Представление идет, показывая все «прелести» театра Кабуки. С гипертрофированными эмоциями, нелепыми паузами, позами и выкриками.

Они показывали историю с драмой и юмором. Зал засмеялся. Касуми слева от меня вообще зашлась хохотом, стуча мне по колену ладонью.

Я, чтобы не выглядеть белым пятном с каменным лицом, тоже показал улыбающееся лицо и посмеялся.

К сожалению, человек, закаленный юмором и драмой 21 века не улыбнется в цирке паре клоунов, дающим друг другу пинки под зад. И в древнем театре слезу не пустит.

Хотя я, в некотором роде, стал человеком искусства и научился кое-что ценить… Театр не входил в это число. Если припомнить, я и в прошлой жизни его не жаловал.

Кино появилось. Нафиг еще нужен театр?

Современный неандерталец в моем лице все равно в нем оказался… И ни черта не понял. Скучно.

Зал грустно вздохнул. Актеры на сцене оплакивают умершего героя… Весьма комично, с такими-то рожами в гриме. Но иронию от этого ловлю только я.

Касуми шмыгает носом. Я поднял глаза к небу на секунду, полез в карман и вытащил оттуда светлый платок. Протянул блондинке. Та тут же давай вытирать слезы.

Еще двадцать минут мучений и представление закончилось! Слава Королю Душ!

Мы вышли со всеми и затерялись в потоке людей вдоль торговых рядов.

Западная Торговая Улица – самая разнообразная, раскидистая ветвями-улочками и знаменитая улица развлечений и покупок в Сейретей. Гул народа, любопытные лица покупателей, выкрики цен торговцев, споры о качестве товаров, невероятные истории попадания предметов на полки - всем этим полон воздух торговых улиц. Жизнь здесь кипит!

- Спасибо, что вытерпел это, Судзин, - неловко улыбнувшись, благодарит подруга. – Я знаю, тебе было неинтересно. Но мне было весело.

Я придавил рвущийся наружу сарказм и просто кивнул со словами:

- Не за что.

- Хочешь поесть где-нибудь? – предлагает зеленоглазая шинигами. – У меня аппетит разыгрался, тут повсюду пахнет едой и специями.

Да, запах тут стоит – то еще смешение всего и вся. Включая еду.

- Почему нет? – пожал плечами, потянул подругу за собой. – Сюда.

Мы свернули направо на третьем повороте с начала Торговой Улицы. И попали в широкий переулок, такой же, как и другие, с кучей магазинов, прилавков и заведений.

Чем это сильно отличалось, так это большим количеством знакомой черной формы в потоках людей. А на магазинах где как красуются почти незаметные деревянные значки – едва очерченный знак меча.

Зная, что Касуми не в курсе о таких нюансах, я прошептал ей:

- Видишь везде такие плашки с мечами? – дождался кивка и продолжил: - Это значит, что дело принадлежит какому-нибудь шинигами. Другие ребята из Готей 13 предпочитают больше доверять «своим» или поддерживать монетой товарищей, а потому здесь закупаются или проводят отдых почти исключительно шинигами. Так сложилось со временем… И теперь мы, можно сказать, имеем право свободно тут находиться.

Обычные люди тоже здесь ходят, что-то покупают. Но быстро замечают, что как-то много рядом шинигами, подавляются неосознанными аурами реацу… В итоге, быстро покидают эту улицу.

- Это место в Готее называют «Черной Улицей Развлечений», - хмыкнул, глядя на десятки людей в шикахушо вокруг. – И тут больше всего борделей и баров в Сейретее. Смотри, не зайди как-нибудь не туда. Кстати, на Черной Улице знамениты многие блюда и напитки, которые вредны для обычных душ, но отлично усваиваются шинигами.

Касуми, вертящая головой по сторонам, жалуется:

- Мог бы раньше мне о ней рассказать.

- Чтоб ты дулась о несбыточном? – посмеялся я тихо. – Даже студентам многие вещи тут просто не продают. Только шинигами.

- С чего начнем? – загорелась подруга энтузиазмом.

- Я сам тут впервые, - чуть нахмурившись, признаюсь я. – Но где-то по левую руку должен быть ресторан «Золотой Лепесток», давай найдем его.

- Он какой-то знаменитый? – интересуется Касуми, как и я оглядывая вывески.

- Да вроде обычный. Просто он наш… - имея в виду свою Семью, намекаю я. – Столик точно должен найтись. И поедим бесплатно.

- О, - теперь Касуми действительно оживилась. – Что ж ты раньше не сказал?

Нашли ресторан мы быстро. Одноэтажное здание с белыми стенами и деревянными узорными ставнями на окнах, через которые видно внутренности ресторана. В широких дверях, не успели мы зайти, как встречает угодливый официант.

Высокий парень с вежливой улыбкой, в светлой одежде с маленьким вышитым золотым листком на груди.

Парень поздороваться с нами не успел, как изнутри, подскочив за столиком по центру ресторана, выбежал к нам толстяк с тонкими черными