Бобровый пруд опоясывала грунтовая дорога. Еще одна дорога уходила между двумя хуторами в лес на юго-восточном склоне горы. Даниил двинулся по ней на самой низкой скорости, не забывая дружески махать всем детям, собакам и взрослым, которые его замечали.

Пейзаж резко переменился. Здесь было прохладнее, более сыро, сильнее пахло кедрами. Через несколько сотен метров дорогу перегораживали крепкие бревенчатые ворота, к которым было прибито несколько документов, запаянных для сохранности в прозрачный пластик. Оливия глянула на них лишь мельком, пока открывала щеколду на воротах, – Даниил заверил, что это не возбраняется. Один из документов представлял собой Конституцию США с несколькими пунктами, выделенными желтым маркером, другой был чем-то вроде манифеста для просвещения федеральных агентов, которые вздумали бы явиться сюда за налогами или за данными переписи. Имелись также любимые изречения из Библии и цитаты из свода законов штата Айдахо, где точно указывалось, что́ гражданин вправе и что не вправе делать при защите своего жилища от чужаков.

Все это довольно сильно пугало, и, вероятно, Оливия не посмела бы въехать сюда без местного проводника. Однако Даниил, по всей видимости, считал, что преодолеть все линии Джейковой обороны можно, если хорошенько побибикать. На звук клаксона выбежали собаки. Оливия закрыла ворота за грузовиком и запрыгнула на задний бампер. Соколов втащил ее в кузов за миг до появления собачьего эскорта. Дальше ехали еще мили две – Джейк явно не считал, что ворота надо ставить близко к дому. Дорога обогнула скалистый выступ, и показался сам дом, довольно высокий и узкий для обычного бревенчатого. Он стоял на противоположной стороне ручья за мостом из бревен и досок. Грузовик проехал по мосту и вырулил к задней стороне дома. Отсюда и до лесистого склона горы была площадка в несколько акров с загонами для скота, огородами и служебными постройками.

Из дровяного сарая выглянул подросток с топором, на крыльце показалась женщина в длинном платье, из-за угла дома вышли Джейкоб и Джон Фортрасты, на ходу вытирая руки от смазки.

– Подобрал тут двух беспризорных, – хохотнул Даниил, указывая большим пальцем на кузов грузовика.

Поскольку машина уже остановилась, Оливия встала, держась за борт. Автоматические прожекторы включились от тепловой сигнатуры грузовика и осветили ее лицо, согревая кожу. Она уже собиралась назваться, когда Джейк воскликнул: «Это Оливия!» – видимо, сообразил, что Джон с его плохим зрением не узнает ее в резко вспыхнувшем свете. Удивительно было, что для братьев она «Оливия», как будто они давно и близко знакомы.

– О! Привет, Оливия! – воскликнул Джон. – Кто ваш друг?

– Долго объяснять. Но здесь он потому, что хочет помочь Зуле.

– В таком случае он и наш друг, – отвечал Джейк. – Добро пожаловать на ручей Сухого Закона.

Ричард заснул легко, а часа через два проснулся от острых угрызений совести. Музы-Мстительницы настигли его и теперь наверстывали упущенное. С ними в маленькой палатке стало очень тесно.

Вряд ли моджахеды утром его убьют – в таком случае они покончили бы с ним вчера и сэкономили целую кучу нейлоновых стяжек. Скорее всего они потребуют, чтобы он вел их старой контрабандистской тропой к горе Абандон и ручью Сухого Закона, а значит, должны будут снять путы. Тогда у него появится возможность сбежать.

Надо бы отыскать такое место, где можно оторваться сразу и так, чтобы потом не выследили.

Киногерой спрыгнул бы вчера с обрыва в Американский водопад и после нескольких секунд захватывающего ожидания вынырнул ниже по течению. Ричард знал, что с водопадом этот фокус не прокатит, а вот дальше по реке есть пороги, где может получиться.

Беда в том, что их путь лежит не совсем вдоль реки. Она течет на юго-запад, а им надо забирать восточнее. Сегодняшний маршрут таков: с милю по восточному берегу, затем вверх по бесконечному склону, дальше по гребню выше кромки лесов, через глыбовую осыпь на западном отроге, а оттуда уж вниз, к ручью Сухого Закона. На этом пути единственный способ сбежать – призвать на помощь гравитацию и съехать либо скатиться со склона. На песчаной дюне или на снежнике это было бы даже весело, по крайней мере – осуществимо, а здесь приведет лишь к мучительной смерти от переломов и внутренних кровоизлияний.

И все равно он продолжал думать о побеге, поскольку это был единственный способ отогнать Муз-Мстительниц. Ричард охотно соглашался с их исходным посылом: если он ведет банду вооруженных террористов к дому, где мирно живут его близкие, то о собственной жизни можно не думать вообще.

Самое очевидное решение – завести моджахедов куда-нибудь не туда, однако это быстро откроется: Джонс хорошо подготовился. Очевидно, он подробно допросил Зулу, проштудировал страничку Ричарда в Википедии, распечатал гугловские космоснимки и прекрасно знает, где они сейчас находятся. И, кстати, мог бы добраться отсюда до Покателло без посторонней помощи. Это наводило Ричарда на мысль, что его оставили в живых не как проводника, а как заложника, которого можно медленно казнить перед веб-камерой. Он уже видел ютюбовскую страничку: Додж на коленях с мешком на голове, Джонс с ножом у него за спиной, а ниже строчка за строчкой больших букв и восклицательных знаков – тысячи комментов от каждого вонючего придурка на земном шаре.

Нет, Джона, Джейка и остальных надо предупредить – другого выхода нет. Джонсу, похоже, неизвестно, что на ручье Сухого Закона живут люди. Он наверняка видел на снимках редкие крыши между деревьями и резонно заключил, что это летние домики споканских ортодонтов, тихие и заколоченные по меньшей мере до мая. Даже если Джонс знает, что люди живут там круглый год, он едва ли догадывается, что у них имеются огромные запасы оружия.

Однако даже людей, повернутых на огнестрелах до такой степени, что рядом с ними пуштуны покажутся непротивленцами, можно застать врасплох.

К тому времени когда первые случайные фотоны начали попадать через крышу палатки в его открытые глаза, Ричард наконец составил план: он будет послушно идти куда надо, а на расстоянии слышимости выстрела от дома Джейка рванет прямо по дороге. Моджахеды будут стрелять и, вероятно, его убьют, зато все в долине услышат пальбу.

И тогда боевикам не поздоровится.

После этого Ричард даже задремал, а когда проснулся, было уже гораздо светлее и рядом с палаткой шипела походная печка.

Ричард понял, что не может больше лежать. Он ужом вывинтился из спальника, повернулся на пятой точке и ногами вперед выполз наружу.

Из моджахедов встали только двое: высокий сомалиец-миннесотец Эрасто и другой тип, чье имя вылетело у Ричарда из головы, – египтянин с темным загрубелым пятном на лбу от частого соприкосновения с землей во время молитвы. Они грели воду – наверное, для овсянки. Ричард мелкими шажками подобрался к печке и протянул связанные руки к котелку – согреться над паром. Эрасто жевал энергетический батончик, египтянин просто смотрел вдаль.

Ричард понял, что ему надо по-большому, причем срочно.