– Ну, по-моему… – начала Майя.

– Мы разбили лагерь в поле, – будто не слыша, продолжал Шенд-Ладор. – Эркетлис оставил нас в покое – он своей цели добился, Икет захватил, а мы для него угрозы больше не представляли. А ведь мы его чуть не разгромили! Если бы не… – Он стукнул кулаком по колену. – На следующее утро все командиры собрались и приняли решение сместить Эльвера с поста полководца, иначе бы солдаты взбунтовались. Я вызвался отвести его в Беклу, с моей раной не повоюешь. Войско отступило в Лапан, Каппарах принял командование на себя… Ну, сейчас уже Кембри во главе армии встал… – Он задумчиво откусил трильсы, прожевал и подмигнул Майе. – Ладно, все равно говорят, что наша жизнь – сон Леспы. Она сейчас, наверное, с боку на бок ворочается в своей кровати. Ох, проснулась бы скорее – надоел мне уже этот ее сон.

– Ох, не говори так! – испуганно воскликнула Майя, суеверно полагая, что не стоит гневить богов, особенно Леспу. – Слушай, но ведь Рандронот обещал подкрепление прислать! Он еще не появился? Вы с Эльвером когда ушли?

– А вот это самое странное, – ответил Шенд-Ладор. – От Рандронота ни слуху ни духу, и про войско его никто не знает. К нему уже двоих гонцов отправили, да все без толку.

– Значит, все устроится? – спросила Майя. – Теперь Эркетлис Беклу не захватит, Кембри его армию разгонит.

– Не знаю, – вздохнул он. – Кембри – прекрасный полководец, но сейчас под его командованием не армия, а необученные ополченцы. А Рандроноту веры нет.

– Это еще почему?

– Он, как и остальные правители провинций, ждет, чем дело закончится. А в провинциях своих бед хватает. Хельдрилы повсюду смуту затевают, в провинциях теперь каждый солдат на счету. В бекланское ополчение послали всякое отребье, даже преступников из тюрем выпустили.

– Понятно теперь, почему они себя так ведут, – сообразила Майя. – Я их третьего дня на Караванном рынке видела, на солдат они не похожи, твоя правда.

– Ох, за мою правду мне голову снесут, – небрежно заметил Шенд-Ладор и подергал золотую эмблему Леопардов на груди. – Ну, пока крепко держится, не оторвешь. Не тревожься, Майя, все образуется. Ты станешь благой владычицей и…

– Нет! – вскричала Майя, топнув ногой. – Не собираюсь я становиться благой владычицей! И слышать об этом не хочу! Надоело!

– Ну, я просто повторил, что все говорят, – примирительно заметил Шенд-Ладор. – Во всяком случае, такую красавицу никто и пальцем не тронет. Ты же с Леопардами близкой дружбы не водила, их покровительством не пользовалась. И вообще, ты очень разумно себя вела.

– Знаешь, ты первый мне об этом говоришь. Все остальные считают, что мне пора замуж за кого-нибудь познатнее и побогаче, чтоб меня защищал.

– А вот Мильвасене не позавидуешь, – рассеянно продолжил он и сокрушенно покачал головой. – Если Эркетлис захватит Беклу… А тут еще Эльвер себя позором покрыл… Ох, даже если мы победим, неизвестно, что с ним будет. Наверное, отправят в Дильгай, каким-нибудь посланником.

– Кстати, как там Мильвасена? – спросила Майя.

– Не знаю, мы с ней не виделись. Боюсь, она сейчас раскаивается, что не послушала Форниду. Вернулась бы в Халькон…

– Да ну тебя! – рассердилась Майя. – Вам, мужчинам, только бы воевать и друг перед другом подвигами похваляться. Эльвер – хороший человек, добрый, обходительный…

– Послушай, дело ведь в другом, – ответил Шенд-Ладор. – Понимаешь, простой люд ему доверился, положился на него, а Эльвер всю жизнь в роскоши провел, горя не знал, а как только беда пришла – всех бросил, чтобы шкуру свою спасти. Вот представь, что кто-то твою колченогую служанку обижает – ты сбежишь или будешь ее защищать?

Майя упрямо молчала.

– Ох, мне Эльвера тоже жалко, – признался Шенд-Ладор. – Я ему так и сказал. Как теперь ему помочь? Он же себя погубил…

– А ты почаще с ним на людях показывайся. Глядишь, отношение к нему и переменится.

– Покажусь, конечно, – вздохнул он. – Сначала хорошо бы к обычной жизни вернуться. – Внезапно он вскочил и бросился на колени перед Майей. – Ах, красавица моя! Прелестница! Я тебя обожаю! Хватит уже о войне говорить, лучше отдайся мне – хоть на часок! – Он шутливо похлопал по карману. – А, у меня пятьдесят мельдов есть, значит денег я с тебя не возьму!

Она расхохоталась. Он поцеловал ее, лаская грудь, обтянутую шелковым корсажем. Майя отстранилась и серьезно поглядела на него.

– Да ну, – с напускной обидой протянул он. – Это хуже, чем в Хальконе: банка из-под варенья есть, а варенья нет…

– Варенья ни для кого нет, честное слово, – смеясь, ответила Майя.

– А как же Рандронот?

– Рандронот за варенье девять тысяч мельдов заплатил, только мне ни трага не досталось. А больше ему варенья не видать.

– Это ж для похода в Халькон? Небось, Рандронот лапанскую казну обворовал. Выброшенные деньги, скажу я тебе.

– Точно, выброшенные деньги, – вздохнула Майя. – Уж я-то знаю. Слушай, сделай доброе дело, навести Эльвера. Вот прямо сейчас. – Она взяла серебряную безделушку со стола. – Вот, передай ему от меня, в знак дружбы. Заодно и объяснишь ему, зачем пришел.

Он снова поцеловал ее, и Майя проводила его до ворот, где Джарвиль вернул ему меч и перевязь.

– Наша Серрелинда, храбрее не сыскать! – промурлыкал на прощание Шенд-Ладор. – Мои солдаты в Хальконе эту песню распевали. Кстати, ты заметила, что комета потихоньку тускнеет? Наверное, скоро исчезнет.

Майя взглянула на северный небосклон: свет звезды и впрямь стал слабее.

Майя испуганно раскрыла глаза: над кроватью склонилась Огма; тусклый свет лампы освещал знакомые уродливые черты.

– Что стряслось? – спросила Майя, приподнимаясь с подушек. – Пожар?

– Нет, госпожа, там…

– Война началась? – Майя поспешно встала с постели.

– Нет, госпожа, там владыка Рандронот…

– Что с Рандронотом? Где? Убили его, что ли?

– Нет, госпожа, он вас внизу дожидается.

– Огма, ты с ума сошла?! Он же в Лапане! Ночь на дворе. Иди ложись!

– Сайет… госпожа Майя… Я не виновата, – забормотала Огма. – Владыка Рандронот стучал-стучал… Джарвиль проснулся и увидел, кто это… И двое солдат с ним, а больше никого. Ну, владыка Рандронот сказал, что пришел по важному делу, вот Джарвиль меня разбудил и спрашивает, как быть, ну я и велела его впустить.

– Зачем?

– Это же владыка Рандронот! – удивленно воскликнула Огма. – Как же его не впустить?!

Ночная сорочка Огмы провоняла пóтом – мыться служанка не любила. Рассерженная Майя готова была отхлестать хромоножку по щекам (право хозяйки ей позволяло, однако она им никогда не пользовалась).

– Ступай и скажи ему, что я никого не принимаю. Пусть уходит.