сам человек, который, владея искомым сущим как подручным средством в виде, положим, изобретенного предмета или открытой формулы, осуществляет ту или иную полезную для общества деятельность). Скорее всего, создателем нравственных представлений был не сам человек, а то природное сообщество, в котором он жил и обретался. То есть, как в Природе естественным образом возникает новое видообразование, наделенное новым сущностным свойством, так и в обществе естественным, природным, образом были выработаны абстрактные нормы этического поведения.

И выработаны они были, видать, не от хорошей жизни. И не от хорошей жизни общество возложило на себя то ли миссию, то ли обязанность наделять каждого индивида сущностным свойством (сущностью) иметь представления о нормах поведения. И, конечно же, это от недоверия общества как природного образования к нравственной природе человека. Если брать человека как природное существо, то нравственные ценности чужды природе человека, потому что природа человека эгоистична, как эгоистична природа его генома, заправляющая его нейробиологической жизнью. И упование на то, что человек сам по себе, в силу своей сознательности, начнет вести сплошь нравственный образ жизни и совершать только высоконравственные поступки – это напрасные упования. Соблюдение нравственных норм необходимо человеку только как плата (или компенсация) за ту выгоду, которую он получает от совместного проживания в обществе.

В этом отношении можно сказать, что общество есть более нравственное образование, чем отдельный его член. Своей деятельностью по наделению каждого из своих чад представлениями о нормах поведения в обществе общество подобно доктору, делающему нравственную прививку своему пациенту с той целью, чтобы он был здоров, а значит – было здорово и общество, в котором он живет.

(И мы не случайно привели данную аналогию, потому что «зараза» безнравственности, подобно болезнетворному вирусу, способна передаваться и распространяться в обществе. Чему мы являемся свидетелями на всем протяжении развития цивилизации, и особенно, не в самые лучшие ее времена: войны, смуты, революции, перестройки, приватизации и т. д. Тем более, что легкости распространения «заболевания» безнравственности способствует не только эгоистичность человека, но и неуловимость как вида самого «вируса», – а именно, абстрактности негативных представлений о нормах поведения, – так и форм его передачи и распространения. И зависть, наряду с паталогической жадностью, конечно же, не на последних ролях. Трудно сказать, жадность ли с завистью являются причиной безнравственности или наоборот, но что можно сказать вполне определенно, так это то, что и то, и другое, и третье в соединении с «инфекционной» природой распространения «вируса» безнравственности являются основными составляющими элементами такого чудовищного явления как коррупция; явления, которое как неизгладимое тавро позорит природу самого человека как разумного существа. Вот те внутренние глубины человека, общества и взаимоотношений между ними, которые еще ждут своего исследования).

Иначе говоря, если вопрос стоит следующим образом:

– отдельный ли человек выработал представления о различных моделях нравственного поведения в обществе, а затем общество внедрило их в свою практику,

– или наоборот, общество вырабатывало в течение какого-то времени эти нормы поведения, а отдельный индивид открывал их и называл каким-либо словом (совесть, вина, доблесть, раскаяние и т. д.), отображающим смысл того или иного представления о нормах поведения,

то мы склоняемся ко второму варианту возникновения представлений о нормах поведения, тех представлений, которые являются сущностью человека и посредством которых общество осуществляет функцию ненасильственного («добровольного») урегулирования как межличностных отношений в обществе, так и взаимоотношения человека с обществом и Природой.

А потому, только сообществом как природным образованием, только его неустанными усилиями может быть выполнена задача сохранения, распространения и внедрения нравственных ценностей. И эта задача ни в коем случае не должна быть отдана на откуп самому человеку. Потому что претворять в жизнь нравственные ценности должен тот, кто их выработал и кому эти ценности необходимы для сохранения и укрепления собственной жизнеспособности и устойчивости. Это родовая функция общества.

Так что как кусочек мела в руке преподавателя служит тем искомым сущим (подручным средством), с помощью которого осуществляется передача знания от одного поколения к другому, так и человек «в руке» общества должен служить тем искомым сущим (подручным средством), с помощью которого осуществляется функция ненасильственного урегулирования взаимоотношений в обществе. Как видим, качество подобного урегулирования зависит от собственных усилий общества, то есть от того, насколько успешно и прочно оно привьет отдельным индивидам – и как можно большему количеству – представления о нормах поведения нравственного характера.

Но это вовсе не значит, что человек является всего лишь пассивным восприемником от общества нравственных представлений. (Утверждать подобное было бы слишком опрометчивым шагом с нашей стороны). Скорее всего, и от человека, как и от общества, многое зависит. Дело в том, что нравственные представления как природные образования, выработанные обществом, имеют одну характерную особенность – они «по эстафете» передаются человеку. И передаются с той целью, чтобы он тоже претворял их в свою жизнь, в свои взаимоотношения с себе подобными, с самим обществом в целом и с сообществом Природным. Так, наверное, природное образование видеть зрением было передано человеку, чтобы он более эффективно взаимодействовал со своим окружением.

Вот и получается в конечном счете, что сущностным свойством человека в нравственном отношении являются такие никак не измеримые, эфемерные сущности как представления о «норме» вины и совести, доблести и милосердии, подлости и зависти, эгоизма и альтруизма и т. д.

Но здесь у каждого из нас, конечно же, может возникнуть одно принципиально важное сомнение в том, а может ли абстрактное представление о нормах поведения в обществе быть сущностным свойством (сущностью) человека. Ведь в идеях научно-технических таким свойством, как правило, являются не абстрактные представления, а вполне ощутимые физические свойства физических предметов: положим, свойство мела крошиться и оставлять видимый глазом след на доске (идея мела), свойство изогнутости стекла, позволяющее видеть предметы в увеличенном виде (идея микроскопа) и т. д. Но если человек является таким же сущим, как и любой объект окружающей нас действительности, то почему бы и ему не иметь свойство, характеризующее его в нравственном отношении.

Другими словами, если человек обладает сущностными свойствами видеть, слышать, мыслить, представлять, то можем ли мы отказать ему в сущностном свойстве иметь представления о нормах поведения в обществе, которые, кстати сказать, он воспринимает от того же общества. Думаю, что мы не вправе ему в этом отказывать. Да к тому же данное сущностное свойство вполне естественным образом вписывается в саму идею нравственности. Ведь мы уже установили ранее: любое свойство объекта-сущего, а тем более свойство сущностное, предполагает возможность и способность его взаимодействовать (взаимосвязываться) с каким-либо свойством другого объекта (этой же идеи) и тем самым способствовать