мы тут, недавно, вели караван судов через узость с налетчиками и удивлялись, почему ни на одном оружия толком нет.

— Верно. Зачем тебе оружие? Если у тебя много маны, налетчики выберут не тебя, пощадят, либо найдется кто-то, вроде вас, кто проведет через опасность. Маны нет — никакое оружие не поможет. Так они думают.

— Но ни фсе жы? — включилась в разговор Чума, — Бардья жы тожы с астравоф, но он так ни думаит.

— Бардья, это ваш боцман, ханом? Здоровенный мужик с татуированным лицом?

— Аха!

— Он — тангароа. Тангароа видят ману несколько иначе. Они не верят, что она у каждого своя. Для них мана — это сила, наполняющая мир. Ты не можешь лишиться маны, как не можешь вычерпать океан. Ты можешь только зачерпнуть её столько, сколько сумеешь. И чем сильнее тангароа, тем больше маны он может черпать из окружающего потока.

— Это паэтаму он такой здаровый?

— Думаю, наоборот, ханом. Слабым свойственно смирятся перед неизбежным, считая это судьбой, «волей Неба», маной. Сильные же сами указывают судьбе, что им предначертано. Тангароа — народ воинов. Они сильные, поэтому верят в себя. И вера в себя делает их сильнее. Видит Небо — звучит странно, но это так.

— Ничиво ни паняла, но мну нравится…

— Тебе нравится, что ты не понимаешь?

— Ни… Йа проста ни магу эта фсе в башке улажить. Так, штобы ано как надо лижала. Но там вот… — Чума сделала жест как будто крутит болт в затылке, — Эсть чувства што фсе правильна. Патамушта йа тожы сначала думала, што у мну судьба такой плахой. А типерь, эсли мну кто скажит: «Ты ирзал — судьба твой такой», йа иму магу сказать: «Пашол ф жопу и судьбу с сабой забири».

— Ты обрела уверенность в себе и больше не нуждаешься в том, чтобы нити судьбы направляли твою жизнь?

— Аха! Вот вы сичас красива сказали, што йа думала, но ни магла сказать.

— Тогда я могу тебя только поздравить. Вырваться из паутины предначертанного — сильный шаг. Видит Небо, не многие смогли это сделать. Особенно, если учесть те удары, которые она на тебя обрушила.

— Йа фсе равно ничиго ни помню.

— Иногда в беспамятстве есть свое счастье, ханом…

* * *

«Шаблоны, технология сборки, стапель, рабочая документация» — педантичный фон Крампус пробежался по списку ставя галочки, потом еще раз обернулся на верфь, где рабочие варили какие-то каркасы. Стоявший рядом Старпом согласно кивнул.

— Вижу. Теперь, как я понимаю, пользуясь этими шаблонами и стапелями катер смогут собрать даже дрессированные обезьяны?

— А на случай, если обезьяны не будут справляться, есть подробные чертежи и порядок сборки, — Манфред, как и все форбуржцы, считавший, что делать технику умеют только у них, криво усмехнулся, — Я, конечно, так до конца и не понял суть этих всех схем: собирать катер нашей разработки на Лонгских верфях… Но это ваши деньги.

— Кстати о деньгах — с хронометрами все прошло успешно?

— Да. Ваши знакомые, конечно, выглядят странно, но заплатили вполне честно. А вот вы — еще нет.

Старпом извлек из внутреннего кармана стопку купюр. Фон Крампус пересчитал их, пожал руку в знак совершения сделки и направился в сторону ангара. Вместо него к Старпому подошел Фильковский.

— Итак — Манфред вам все объяснил?

— Да. Непосредственно сборка, как я понял, будет проходить без вашего участия?

— У нас дела. Но мы наведаемся сюда, как будет время. Тут неплохо и мистер Футлонг сказал, что будет рад нас видеть в любое время. Кстати, должен отдать вам должное. Я подозревал, что вы предпримите что-то, чтобы мы не превратили рабочую поездку в выездную пьянку, однако поставить над нами мисс Трейси… Мне говорили, что доминцы коварны, но чтобы настолько!

— Рад что вы оценили, — довольно улыбнулся Старпом, — Как она, кстати?

— Поехала с Питером на конную прогулку. При ней он стесняется падать с лошади.

— Уже?

— Питер решил, что его берлоге отчаянно не хватает женского тепла.

— Надеюсь, семья не будет против?

— Насколько я понимаю, он несколько раз крупно оскандалился с любовными похождениями, так что на финансовое положение невесты его родственники легко закроют глаза.

— Вот и чудесно. Мисс Трейси мне понравилась. Ценю людей с принципами.

— Она рассказывала как вы познакомились, — кивнул Фильковский с кривой ухмылкой, — То, что вы устроили в банке…

— Одно из преимуществ моего положения — мне не надо молится богам, чтобы они покарали злодеев и лицемеров. Я могу восстановить справедливость сам.

— Ну Барбери не такой уж и злодей.

— Для нас с вами. Но для подчиненных он — зло во плоти, отравляющее их жизнь своим самодурством. И то, что у него слишком мало власти чтобы угрожать мне или вам, не делает его менее отвратительным. И менее заслуживающим кары.

— Тоже верно.

Фильковский покрутил головой, пытаясь понять, откуда идет звук мотора. Потом разглядел в небе черную точку.

— А это еще что? Самолет?

— Да, — согласился Старпом, — Если быть совсем точным, то гидроплан.

— С такого расстояния не могу сказать… А! Смотри-ка… Действительно гидроплан! Ну у вас и зрение!

— Все проще — это за мной. Пока идет постройка, я решил предпринять тур по Континенту.

— Теперь понятно, зачем вам этот саквояж. Путешествуете налегке?

— Не люблю обременять себя ни вещами, ни связями. Можете позвать сюда своих друзей? Хочу попрощаться. С мистером Футлонгом и мисс Трейси мы еще увидимся, а вот вы люди занятые, так что вдруг выйдет так, что уже не пересечемся?

Кивнув, Фильковский собрал «Клуб Безумных Корабелов». Старпом прошелся пожимая руки, потом помахал и направился пирсу, где уже покачивался одномоторый биплан на длинных поплавках с нарисованной возле кабины чайкой. Пилот, коренастый, почти квадратный островитянин, приветливо махнул ему рукой.

— Мистер Роджерс! Как ваши дела? Опять очередная авантюра?

— Ну ты же меня знаешь… — посмотрев на самолет, Старпом довольно потер руки, — Ну и что вы приготовили для меня на этот раз? Опять «заглохните»?

— Не. Старушка уже такого не прощает. Может обратно и не завестись. Возраст…

— Ничего. Выглядит еще крепкой. Ну что? Вы готовы?

— А то! Куда летим?

— Сперва — на Эрин.

— Ох ептыть…

— Это проблема?

— Еще какая! — пилот взмахнул руками, — Я ведь тоже не молод уже так пить, как они там пьют!

— А не пить пробовал?

— Пробовал.

— И как?

— Я еще никогда в жизни так не нажирался, как в тот раз, когда попробовал не пить на Эрине. Местные, походу, восприняли это как вызов и накачали меня по брови.

— Впечатляет, учитывая, что брови выше не только рта, но и