У них на глазах фараону поднесли золотое одеяние, в котором Юлий его впервые увидел, и опустили Птолемею на плечи. Римлянам пришлось прищуриться – облитый лучами восходящего солнца, Птолемей, казалось, запылал.

Панек поднял головной убор фараона, и стало слышно, как он нараспев возносит хвалу богам. Птолемей молча ждал, глядя на золотую маску, опускающуюся на его лицо. Долгое время фараон стоял неподвижно, потом повернул голову в маске в сторону римлян, стоящих в дверях и окнах верхних этажей. Маска скрывала юные черты и казалась такой зловещей, что Юлий нахмурился. Время словно остановилось. Двор наполнялся жаром от горящих печей.

– Неужели он… – недоверчиво начал Брут, но сверкающая фигура медленно подняла руку, а затем резко опустила.

Воины издали боевой клич и бросились к дому.

Юлий отпрянул назад, не веря глазам. Обдумывать случившееся было некогда.

– Запереть двери и готовиться к бою! – крикнул он. – С копьями и луками – на крышу! Нас атакуют!

Глава 27

Египтяне убивали лошадей экстраординариев, и осажденные римляне слышали, как кричат животные.

Больше сотни легионеров забралось на черепичную крышу – они пускали в орды египтян, рвущиеся во дворец, зажженные стрелы. По такой густой толпе промахнуться невозможно.

В первые же минуты атаки снизу вверх полетели наугад веревки с крюками. Римляне поспешно обрезали их, чтобы осаждающие не могли забраться наверх, однако у египтян тоже были лучники, и пораженные стрелами легионеры падали то тут, то там. Атака началась яростно и стремительно, но дворец нелегко быстро взять приступом. Брут оставил открытыми только самые верхние окна, а остальные приказал плотно заложить. Те, кому удавалось добраться до окон, все равно не могли в них проникнуть. Пока они карабкались, из щелей, оставленных в заграждениях, их разили мечи, и смельчаки падали на головы своих товарищей.

Вскоре раздались гулкие удары – солдаты Птолемея били в главную дверь деревянным брусом. Сверху на осаждающих сыпались стрелы, но места упавших солдат тотчас же занимали другие. Между тем во дворце солдаты поспешно выносили вещи из покоев Клеопатры и Юлия и заваливали главную дверь. У командующего не было времени продумывать ход сражения. Он понимал: долго ему не продержаться – и жалел, что сказал мальчишке-фараону о том, как мало у них осталось еды. Даже при половинном рационе припасов не хватит и на неделю, и легионеры начнут голодать.

Птолемей был недосягаем для копий, и Юлий послал на крышу Цирона, чтобы тот попытался его достать. Римляне не могли постичь неожиданную перемену в поведении фараона. А вот Клеопатра, казалось, поняла, когда Юлий сообщил ей о золотом уборе, который надели на Птолемея. Юлий припомнил слова мальчика о том, что, покинув дворец, он снова станет фараоном.

Первый приступ окончился безрезультатно: египтяне, ломавшие двери, отступили под градом тяжелых кусков черепицы, летевших с крыши. Осаждающие отошли, но они, конечно, приведут еще солдат, чтобы те прикрывали их щитами. Юлий поступил бы именно так.

Пытаясь перекрыть шум, Юлий крикнул в сторону, где стояли его офицеры:

– Брут, иди к Клеопатре и скажи, что мне нужен выход из дворца! Мы не можем сидеть здесь, пока египтяне не разнесут стены. Если нас подожгут, нам придется атаковать.

В зал вошла Клеопатра.

– Они не посмеют поджечь, ведь здесь я, – заявила царица.

Юлий тоже хотел в это верить, но рисковать не мог.

– Мы окружены. Нет ли здесь тайной двери или подземного хода? – спросил он, морщась от возобновившегося грохота ударов.

Теперь египтяне, конечно, защитились получше.

Клеопатра покачала головой:

– Нет, иначе я бы и сама им воспользовалась.

Юлий выдохнул проклятие и стал через щели смотреть на неприятельских воинов. Дворец казался ему темницей: его мучило вынужденное бездействие. В отличие от тех, кто находился на крыше, Юлий не мог даже стрелять. Он мог только отдать приказ идти в наступление, послать людей на смерть. А это для него равноценно самоубийству.

– У них есть тяжелые орудия? Катапульты? – крикнул он, перекрывая шум.

Если противник применит катапульты, от дворца камня на камне не останется. Юлий вдруг испугался, что египтяне так и поступят.

– Есть, но не в городе, – сообщила Клеопатра. Царица провела языком по губам, покрытым пылью, и сдвинула брови. – Проводи меня на крышу, и я тебе кое-что покажу.

Юлий медлил – ему не хотелось оставлять своих людей.

Вперед Домиция и Октавиана выступил Брут.

– Иди, господин, – сказал он. – Мы немного задержим их.

Юлий облегченно кивнул и поспешил вслед за царицей. Не замедляя шагов, они поднимались на верхний этаж. Когда подъем закончился и оба вышли на крышу, Юлий запыхался.

В Александрии уже наступило лето, и на крыше на них обрушилась страшная жара. Вниз во все стороны летела черепица. Юлий остановил взгляд на солдатах – он послал на крышу самых отчаянных. Неподалеку стоял Цирон. Он тщательно прицелился и пустил вниз копье. Поразив цель, гигант ухмыльнулся, а окружающие в восторге хлопали его по плечам. На легионеров посыпалось множество стрел, и они отпрянули от края. Увидев командующего, солдаты стали салютовать, а он жестом показал им, чтобы не обращали на него внимания.

При виде раскинувшегося под ногами города и моря у Юлия захватило дух. Гавань отсюда была словно на ладони. Где-то на горизонте лазурь волн сливалась с коричневым пятном земли. Вот оно – сердце Египта!

Клеопатра стояла рядом, под порывами ветра ее волосы хлестали по щекам.

– Вон там, на востоке, – показала царица в подернутую дымкой даль, – Канопские казармы. Это два дня пути отсюда. Там есть и катапульты, и корабли.

Юлий рассматривал вход в гавань. Вдалеке виднелись крошечные сторожевые галеры. По волнам двигались торговые корабли – и парусные, и гребные. Десятки судов стояли на якоре, недоступные ветрам и штормам. Александр знал, где ему строить свой город.

– Сегодня ночью мне нужно как-то вывести людей, – сказал Юлий. – Можно перегородить вход в порт, если потопить там корабли. Что тогда будут делать наши противники?

Клеопатра развела руками:

– Берега здесь везде скалистые и опасные. Где бы они ни причалили, это займет не один день.

– А они смогут выгрузить орудия? – спросил Цезарь.

– Рано или поздно смогут. Мы, египтяне, народ изобретательный.

Юлий изучал побережье, быстро переводя взгляд с одного места на другое.

– Мои люди могут спуститься из окон по веревкам, – придумал он наконец.

Он подошел к внутреннему краю крыши, посмотрел вниз и досадливо поморщился – высота большая, и его солдатам придется нелегко. Чья-то стрела ударила Юлия на излете, но он даже не обратил внимания.

Клеопатра подошла к нему и встала, глядя вниз, на войско