И почему она порой готова исчезнуть? Вот в такие моменты, когда и дел-то всего – один-единственный человек, пожелавший стать Иным? Один-единственный! И какие силы сразу бросаются на поиски! Темные, Светлые, Инквизиция… И не один я над этим делом работаю, я лишь выдвинутая вперед пешка, проводящая разведку на местности. Морщит лоб Гесер, хмурится Завулон, скалится Витезслав. Человек пожелал стать Иным! Ату его, ату!

А кто бы не пожелал?

Не вечного голода вампиров, не приступов безумия оборотней, а полноценной жизни мага. Когда все как у людей.

Только лучше.

Ты не боишься, что из оставленной без присмотра машины вынут дорогой музыкальный центр.

Ты не болеешь гриппом, а если заболеешь неизлечимой гадостью – к твоим услугам Темные колдуньи или Светлые целители.

Ты не задумываешься, как дожить до зарплаты.

Тебя не страшат ночные улицы и пьяные гопники.

Тебя даже милиция не страшит.

Ты уверен, что твой ребенок спокойно дойдет домой из школы, а не нарвется в подъезде на безумного маньяка…

Да, конечно, вот тут и зарыта собака. Твои близкие в безопасности, они даже из вампирской лотереи исключены. Но ты не спасешь их от старости и смерти.

И все-таки это еще очень далеко. Где-то далеко впереди.

А в целом куда приятнее быть Иным.

К тому же, отказавшись от инициации, ты ничего не выиграешь, даже родные люди вправе назвать тебя дураком. Ведь став Иным, ты можешь за них вступиться. Вот как Семен рассказывал… потравили у мужичка коров, а сын-Иной отрядил на помощь дознавателя. Все-таки родная кровь. Ничего не попишешь…

Я дернулся, будто через меня пропустили электрический ток. Я вскочил и уставился на «Ассоль».

С какой стати Светлый маг мог дать человеку опрометчивое обещание исполнить все, что угодно?

Только по одной причине!

Вот он, след!

– Что-то придумал, Антон? – раздался голос со спины.

Я повернулся и посмотрел Косте в черные линзы очков. Он был в одних плавках, как и положено на пляже, но в белой детской панамке, сидевшей на макушке наподобие тюбетейки (небось без зазрения совести отобрал у какого-нибудь малыша) и черных очках.

– Солнышко жжет? – ехидно спросил я.

Костя поморщился:

– Давит. Висит в небе, как утюг… Скажешь, тебе не жарко?

– Жарко, – признался я. – Но это другой жар.

– Давай без колкостей? – попросил Костя. Сел на песок, брезгливо отбросил из-под ног окурок. – Я теперь только ночами купаюсь. Но ведь пришел… с тобой поговорить.

Мне стало стыдно. Передо мной сидел угрюмый молодой мужик, даром что неживой. Но я же помнил хмурого подростка, мнущегося у двери моей квартиры. «Вы меня не должны в гости звать, я же вампир, я тогда смогу ночью прийти и вас укусить…»

И достаточно долго этот мальчик держался. Пил свиную и донорскую кровь. Мечтал снова стать живым. «Как Пиноккио», – не то прочитав Коллоди, не то посмотрев «Искусственный разум», нашел он верное сравнение.

Если бы Гесер не отрядил меня охотиться на вампиров…

Нет, чушь. Природа взяла бы свое. И Костя получил бы лицензию.

И все равно я не вправе над ним издеваться. У меня есть огромное преимущество – я живой.

Я могу без стыда подходить к старикам. Именно без стыда – потому что Витезслав лукавил. Не страх и не отвращение отталкивало его от старушки.

Стыд.

– Извини, Костя, – сказал я и лег рядом на песок. – Давай поговорим.

– Мне кажется, постоянные жильцы «Ассоли» ни при чем, – мрачно начал Костя. – Клиент среди тех, кто там бывает эпизодически.

– Придется всех проверить… – фальшиво вздохнул я.

– Та еще работенка. Надо предателя искать.

– Так мы ищем.

– Вижу я, как ты ищешь… Что, понял, что это кто-то из ваших?

– С какой стати! – возмутился я. – Вполне возможно, что Темный прокололся…

Некоторое время мы обсуждали ситуацию. К одинаковым выводам мы, похоже, пришли одновременно.

Вот только сейчас я был на полшага впереди. И помогать Косте не собирался.

– Письмо отправили в той куче писем, что принес на почту строитель, – не подозревая о моем коварстве, говорил Костя. – Это легче легкого. Все эти гастарбайтеры живут в старой школе, там у них общежитие. На первом этаже, на стол дежурного, складывают все письма. Утром кто-нибудь идет на почту и их отправляет. Иному не представляет никаких трудов зайти в общежитие, отвести глаза дежурному… или просто дождаться, когда тот по нужде отойдет. И бросить письмо в общую кучу. Все! Никаких следов.

– Просто и надежно, – согласился я.

– В духе Светлых, – поморщился Костя. – Загребать жар чужими руками.

Почему-то я не обиделся. Только насмешливо улыбнулся и перевернулся на спину, глядя в небо, в ласковое желтое солнышко.

– Ладно, мы тоже так делаем… – буркнул Костя.

Я молчал.

– Ну что, скажешь, никогда не использовали людей для своих операций? – возмутился Костя.

– Бывало. Использовали, но не подставляли.

– Так и здесь Иной людей не подставил, только использовал, – непоследовательно заявил Костя, совсем забыв о «загребании жара». – Вот я думаю… имеет смысл идти дальше по этому следу? Пока предатель заметает все следы очень надежно. Будем гоняться за призраком…

– Говорят, пару дней назад двум охранникам «Ассоли» что-то страшное почудилось в кустах, – сказал я. – Они даже стрельбу открыли.

У Кости загорелись глаза.

– Ты уже проверил?

– Нет, – сказал я. – Я же замаскирован, никаких возможностей.

– Можно я их проверю? – жадно спросил Костя. – Слушай, я отмечу, что это ты…

– Проверяй, – разрешил я.

– Спасибо, Антон! – Костя расцвел в улыбке, довольно чувствительно ткнул меня кулаком в плечо. – Все-таки ты правильный мужик! Спасибо!

– Выслуживайся, – не удержался я, – может, еще лицензию вне очереди получишь.

Костя сразу замолчал, помрачнел. Уставился на реку.

– Сколько людей ты убил, чтобы стать Высшим вампиром? – спросил я.

– Тебе-то какая разница?

– Так… интересно.

– Подними как-нибудь свои архивы и посмотри, – криво улыбнулся Костя. – Неужели сложно?

Это, конечно, было несложно. Но я никогда не смотрел досье на Костю. Не хотел я этого знать…

– Дядя Костя, давай панамку! – требовательно пискнули рядом.

Я покосился на маленькую, лет четырех, девочку, подбежавшую к Косте. И впрямь – заморочил ребенка, панамку отобрал…