– Да-а? Поясни!

– Заглянул я в номер. Вижу, лежит этот обормот на полу в крови… Черт с ним, думаю, решил уйти. А тут ваши набросились. Я испугался и побежал…

– Понятно. А зачем ты к нему пришел?

– Зачем? – задумался Десант. – Как зачем? А долг карточный?

– А где же он тебе проиграл деньги?

– Да на катране…

– А где?

– Не помню… Пьяный был. Плохо помню.

– А про долг запомнил?

– Ну кто же про деньги забудет? – очень натурально удивился Десант. – Конечно, запомнил. Деньги – штука серьезная. Это тебе не жизнь, с ними людишки трудно расстаются…

– Возможно, – согласился я, поразившись глубине его философских воззрений. – Ты вместе с Лембитом пришел за деньгами?

– Не знаю я никакого Лембита, – уверенно отрезал Десант. – Ходил там какой-то человек… но кто такой – не знаю, впервые видел. Может, просто гулял по коридору, для моциону, так сказать.

– Значит, ты в номер, считай, не заходил? – передразнил я.

– Нет, не заходил. Из прихожей глянул, увидел, что тот в крови, и сразу побежал…

– Ага, понятно – робкий ты очень паренек! А как быть с твоими пальцевыми отпечатками на ноже, который ты воткнул в Мамочку? И на рукоятке деревянного – мы ее за креслом нашли – тоже твои пальчики. Как быть с этим?

Десант подумал и сказал:

– Ответить на этот вопрос я не могу. Может быть, вы сами туда их нанесли? Не знаю. Это же не при мне было…

– Все понятно, – кивнул я. – Мы с тобой можем здесь препираться от сегодня до завтра – я на твое раскаяние не очень надеюсь. Но на этот раз мы тебе вмажем – как пить дать – умышленное убийство.

– Да какое убийство? Какое там умышленное? Знать я его не знаю! Деньги хотел получить, а его кто-то до меня угрохал! Видимо, он, змей этакий, многим задолжал. Вот его кто-то до меня и приколол…

– Но у нас есть показания самого Мамочки. Ты его ведь не угрохал до конца – джангировское задание, можно сказать, сорвал…

Десант мрачно молчал.

– Вот Мамочка и утверждает, что ты пришел, чтобы разобраться с ним за Бастаняна…

– Ничего я не знаю, – сказал Десант. – Ни про какого Бастаняна не слышал…

Тут впервые за все время нашей нудной и бессмысленной говорильни Десант занервничал. Я предложил ему:

– Ты подумай, не спеши отказываться от знакомства с Бастаняном… Это, пожалуй, для тебя единственный шанс хоть как-то отмазаться. Хорошая, сам подумай, версия. Пришел, мол, высвобождать захваченного Мамочкой заложника, знакомого старого – Бастаняна. А Мамочка на тебя набросился, тут ты его и укокошил. Это для суда убедительная версия, – доброжелательно советовал я Десанту.

Подумав, он согласился:

– Хорошая. Но все-таки я Бастаняна никакого не знаю. И не знаю, что он был заложником.

– Ну и хорошо, – кивнул я. – Чем меньше знаешь, тем лучше. Это тебе Джангиров наверняка объяснил. Он все-таки бывший генерал, понимает в наших делах. Объяснял и приговаривал: больше будешь знать – скорее состаришься, быстрее состаришься – скорее умрешь…

– Гы-гы! – развеселился Десант, взмахнул своим каменным валенком. – Да я как бы не собираюсь помирать…

– Это-то я знаю, – заверил я. – Но вопрос этот теперь зависит не от тебя, а от суда. Ты что предпочитаешь – смертную казнь или пожизненное на «пятаке»?

Десант тяжело задумался, потом смиренно молвил:

– Надеюсь, ни того ни другого не будет мне. Невинный я человек. Никого я не убивал, никого в заложниках не держал и про Бастаняна ничего не знаю…

Занятно – как уверенно и спокойно чувствуют себя в наше время душегубы. Они все трудятся не от себя, а под чьей-то могущественной «крышей» и до последнего момента верят, что «крыша» их не протечет, укроет, защитит, что она сильнее государства и больше закона.

Конечно, у Десанта положение было сейчас гораздо хуже, чем у Мамочки на допросе. Взяли его на месте преступления, есть показания горничной, есть показания смертельно раненного им субъекта, есть отпечатки на орудии убийства.

Но и прикрывали Десанта не денежные связишки Нарика, а могущественные возможности и огромные завязки Джангирова. Я не сомневался, что до суда Джангиров ничего не сможет и не станет предпринимать. Тут никакой прокурор Бестыжев не поможет. А все усилия Джангир сосредоточит в суде – сначала добьются минимального наказания, а все блатные махинации осуществят уже в тюрьме и в колонии. Десант – ветеран Афгана, смастерят они ему инвалидность, подкатят под ближайшую амнистию – через год будет дома.

Но это за пределами моих усилий – изменить что-либо. И я старался сейчас думать не об этом – в конце концов, убийца Десант тоже шестерка в этой колоде. Надо дожать любой ценой самого Джангира – если вышибить из колоды этого пикового короля, вся их игра развалится.

Десант утверждает, что он не знает Бастаняна. Но он легко и уверенно оперирует его именем, даже отказываясь от него. Ежу понятно, что он не впервые слышит о Бастаняне.

А когда, собственно говоря, впервые для меня возникло это имя? Даже не имя, а безымянная страдательная фигура – богатый американец, которого захватили нариковские бандиты. Это крикнул за секунду до смерти в телефон Валерка Ларионов.

Нет! Стоп! Нет! Когда я услышал Валеркин голос, я уже знал об этом. В момент, когда Мамочка стрелял в Валерку, я был в кабинете у Келарева, которому докладывал обстановку. Это Келарев приказал мне сосредоточиться на поисках пропавшего Бастаняна, сказав, что у него есть запрос из американского посольства.

Подожди, подожди, подожди! Как это может быть? Фэбээровец Полк, который ведет в Нью-Йорке расследование с момента гибели Лекаря, утверждает, что сообщение о пропавшем Бастаняне послал он неделю назад. Посольство без запроса со стороны ФБР или госдепартамента не могло инициировать розыск. Неужели Келарев это придумал?

Он меня взял на понт! Никакое посольство и никакие правоохранительные органы полтора месяца назад не разыскивали Бастаняна! Бастаняна разыскивал Джангиров. Келарев приказал мне искать Бастаняна еще до того, как Валерка умер. Валерка успел сказать, что его осведомитель капнул о похищенном американце. Его захватил Нарик, вступивший в войну с Джангиром и не догадывавшийся, что его дядя имеет прямую связь с Келаревым. Замечательно!

Оказывается, Джангиров может через Келарева довольно успешно манипулировать мной! От те номер! Думай, голова, думай – полковничью папаху тебе Джангиров купит. Или арестантский бушлат.

Интересно знать: имеет какое-то отношение ко всем этим делам гремящий по Москве погром вьетнамцев? Связано ли это с убийством Бастаняна? Или это совершенно независимая акция? Ребята из управления уголовного розыска сказали, что директива исходит от самого Келарева.

Ну что ж, я вам не дам себя скушать просто так.