– Катер, – проговорил физик.

– Что – катер?

– Не вернулся еще?

– Пока – ждем.

– Вот и дождемся...

– Объясни популярно.

– Если катер с девчонкой останется в пространстве, то либо мы не стартуем, даже если все будет в порядке, – либо испарим его вместе с нею. Потому что тогда именно катер окажется тем вторым телом, которое в момент нашей инверсии взорвется, превратится в излучение. Понятно объясняю?

– Да уж понятнее некуда, – пробормотал Нарев мрачно. – Знать бы заранее – обошлись бы и вовсе без детей.

Физик ничего не ответил. Сейчас ему было не до отвлеченных рассуждений.

* * *

Гренада много часов подряд сидела на связи, ни на минуту не умолкая, посылала в пространство призывные слова, умоляя Королеву вернуться. Орлана ни разу не откликнулась. За все время ее поисков лишь однажды прозвучал голос Королевы: когда звать ее принялась Вера, родная мать, – кликала дочь сквозь слезы. Тогда Орлана отозвалась – одним словом, очень грубым. Непонятно даже было, как такая лексика вообще завелась на корабле: вроде бы никто никогда ею не пользовался. Наверное, зародыши этих слов жили на людях, как микробы, и начинали оживать в подходящей для них обстановке. Вера ушла, рыдая, еле передвигая ноги, Истомин заботливо поддерживал ее. Но, отдохнув полчаса, грешная мать снова вышла на работу – к тому синтезатору, к которому была определена.

Гренада же устала до того, что уже голос пресекался, да и звучал плохо – хрипло, неубедительно. Но сделать перерыв она себе не позволяла. Все попытки повлиять на Орлану не словами, а своим энергетическим воздействием – подавить волю Королевы, подчинить себе – успеха не возымели: Королева поставила хорошую защиту, Гренада сама же в свое время ее научила – и теперь горько об этом жалела. Приходилось хрипеть и кашлять в микрофон, получая в ответ лишь высокомерное молчание.

Нарев вошел стремительно. Сказал:

– Кончай базар. Этот текст не годится. Да и голос у тебя... Тут петь нужно, а ты каркаешь. Пойди выпей чего-нибудь горячего, с маслом, что ли. Я тебя подменю.

Гренада благодарно кивнула. Встала, освобождая место.

Нарев обождал, пока дверь за нею не затворилась.

– Слушай-ка, Величество, – сказал он звучно и сердито. – Пока ты там баюкаешь свои нервочки, мы тут работаем в поте лица: готовимся к старту – домой, в Федерацию. Вот-вот закончим монтаж батарей. Как только начнем стартовать – ты вместе с катером взорвешься. Ты настолько образована, чтобы понять: сыграешь роль второго тела. Не хочешь жить – Господь тебе судья. Но ты пойми: никто ведь не даст команды на старт в такой обстановке: у нас-то совесть на своем месте. А если мы в срок не уйдем – нас уничтожат мгновенно и без колебаний. Ты-то, наверное, уцелеешь и будешь болтаться в катере, пока не помрешь с голоду или еще от чего-нибудь – только скорее всего не от угрызений совести. От нас же и пыли не останется – спасибо тебе, красавица. Больше звать тебя не будем. Решай сама. А мы уж перед смертью решим, кто ты на самом деле: Величество – или Ваше ничтожество. Все, отбой.

Больше он и на самом деле не сказал ни слова. Но связь, конечно, не выключал. Сидел и ждал, понимая, что если уж это не подействует на взбесившуюся девчонку, то никакой надежды не останется. Он не лукавил, говоря, что никто не даст команды на старт, пока она не вернется; но знал, что если никто другой не осмелится, то он сделает это сам.

Он вздрогнул, когда откуда-то из дальнего далека донесся слабый, едва различимый голос:

– Ладно... возвращаюсь. Только я теперь не знаю – где вы.

Нарев глянул на экран локатора. Когда и куда исчез с него катер – никто не заметил. Однако его действительно не было. Значит, с катера, с его слабой аппаратурой, корабль и подавно было не разглядеть.

– Слушай! – рявкнул он. – Ничего не делай! Не бойся и не суетись! Только выключи моторы – и жди. Найдем тебя! Слышишь? Обязательно найдем!

– ...Давно выключены... – донеслось до него.

– Тогда просто – жди! Какой курс держишь?

– Восемнадцать – шесть – тринадцать...

– Ладно. Держись. Включи там музыку, что ли, – веселее будет.

* * *

Орлана и в самом деле включила музыку. Не выбирая, наугад. Что-то торжественное было, мощное, старинное. Под стать Вселенной, в которой она сейчас была одна-одинешенька. До того одна, что даже знобить стало от этого сознания.

И ей вдруг очень захотелось назад, к людям. А остальное показалось такой мелочью – мельче не бывает.

Вдруг очень захотелось жить.

Глава 5

ЗЕМЛЯ

Генерал выслушал доктора Бромли внимательно, не прерывая. А потом сказал:

– Все ясно. Однако вы понимаете: без команды Администрации мы никаких спасательных экспедиций или иных предпринимать не можем. Должна быть команда сверху. Без нее – забудьте и думать. – Генерал покачал головой. – Да и, кроме того, у нас ведь программа обучения, все корабли расписаны. Вот, например, – в самом скором будущем предстоят учения на тему «Рандеву в сопространстве» – с использованием, кстати сказать, ваших аппаратов. Как говорится – в условиях, приближенных к боевым. Корабли, стартующие раздельно, должны обнаружить друг друга в сопространстве, сблизиться и даже произвести обмен – с одного корабля несколько человек переправятся на другой, и наоборот. Смысл – эвакуация раненых. Координаты – по нашему усмотрению. Вот это мы и будем отрабатывать. Конечно, если в ходе учений наши корабли встретятся с гражданским судном, нуждающимся в какой-то помощи, она будет оказана, сами понимаете. Мы же не оставим людей гибнуть. Военные люди – самые гуманные, потому что смерть входит в нашу профессию неотъемлемой составной частью. А что касается экспедиции – не взыщите: если не будет команды – никакие изменения в наших планах не произойдут.

– Я вас понял, – сказал Бромли весьма серьезно. – Свою просьбу поэтому снимаю и заменяю другой. Поскольку в учениях испытываются мои установки – не могу ли я принять участие в походе?

– Думаю, – сказал генерал, – ваша просьба будет рассмотрена благожелательно.

– А время и место – являются ли военной тайной?

– Разумеется. Но поскольку вы скорее всего примете участие в походе, то вам я могу эту тайну доверить.

И генерал подвинул физику заранее заготовленный листок бумаги.

– Но выносить это из здания нельзя, вы понимаете.

Бромли вернул листок генералу.

– Выносить не стану. Я уже запомнил. Однако времени остается очень мало.

– Сроки действительно крайне сжатые.

– В таком случае разрешите идти, чтобы подготовиться?

– Свободны, – сказал генерал.

* *