– На Двадцать шестой улице, – ответила Шерл, снимая с канистры крышку и пряча ее в карман пальто. Ее знобило, – похоже, она заболела.

– Точно. Я так и думала, что это ты. Без меня не уходи, пойдем домой вместе. Уже поздно, а тут полно шпаны – воду отбирают. Они всегда ее могут потом продать. Вот миссис Рамирес в моем доме… Она пуэрториканка, но, вообще-то, своя, их семья жила в этом доме со Второй мировой войны. Ей так подбили глаз, что она теперь ничего не видит, и вышибли два зуба. Какой-то бандит треснул ее дубинкой и забрал воду.

– Да, я подожду. Это неплохая идея, – сказала Шерл, внезапно почувствовав себя очень одинокой.

– Карточки! – потребовал полицейский, и она протянула ему три: свою, Энди и Сола.

Он поднес их к свету, затем вернул и крикнул человеку у крана:

– Шесть кварт!

– Как – шесть? – возмутилась Шерл.

– Сегодня норма уменьшена, леди. Шевелитесь, шевелитесь! Вон сколько людей еще ждут!

Шерл подхватила канистру, человек сунул в нее шланг и включил воду, потом крикнул:

– Следующий!

Булькающая канистра казалась трагически легкой. Шерл отошла в сторонку и встала рядом с полицейским, поджидая женщину. Одной рукой та тянула за собой ребенка, в другой тащила пятигаллоновую, похоже почти полную канистру из-под керосина. Должно быть, у нее большая семья.

– Пошли, – сказала женщина.

Ребенок, тихо попискивая, тащился позади, вцепившись в руку матери.

Когда они свернули с Двенадцатой авеню в переулок, стало еще темнее, словно дождь впитывал весь свет. Здания вокруг – в основном бывшие склады и фабрики – надежно укрывали своих обитателей за толстыми стенами без окон. Тротуары были мокрыми и пустынными. Ближайший уличный фонарь горел в следующем квартале.

– Вот задаст мне муж за то, что я пришла так поздно, – сказала женщина, когда они свернули за угол.

И тут дорогу им преградили два темных силуэта.

– Воду! Быстро! – приказал тот, что стоял ближе, и в свете далекого фонаря блеснуло лезвие ножа.

– Нет, не надо! Пожалуйста! – взмолилась женщина и спрятала канистру за спину.

Шерл прижалась к стене. Когда грабители подошли поближе, она увидела, что это мальчишки. Подростки. Но у них был нож.

– Воду! – велел первый, размахивая ножом.

– Получай! – взвизгнула женщина и взмахнула канистрой.

Грабитель не успел увернуться, и удар пришелся прямо ему по голове. Парень взвыл и рухнул на землю, выронив нож.

– И ты хочешь? – закричала женщина, надвигаясь на второго подростка. Тот был безоружен.

– Нет-нет, не хочу, – запричитал он, пытаясь оттащить приятеля за руку. Но когда женщина приблизилась, он бросил его и отскочил в сторону.

Она наклонилась, чтобы подобрать нож; в этот момент парень сумел поставить своего товарища на ноги и поволок его за угол. Все произошло за считаные секунды, и все это время Шерл стояла, прижавшись спиной к стене и дрожа от страха.

– Такого они не ожидали! – воскликнула женщина, восхищенно разглядывая старый нож для разделки мяса. – Мне он больше пригодится. Сопляки!

Она была возбуждена и явно довольна собой. За время стычки она ни разу не выпустила руку ребенка, и теперь тот расхныкался еще больше.

Оставшуюся часть пути преодолели без приключений, и женщина проводила Шерл до самой двери.

– Спасибо вам большое, – сказала Шерл. – Я не знаю, что бы я делала…

– Пустяки, – улыбнулась женщина. – Ты видела, как я его? И у кого теперь нож?

Она двинулась прочь, таща одной рукой канистру, а другой – ребенка.

– Где ты была? – спросил Энди, когда Шерл распахнула дверь. – Я уж думал, что с тобой что-нибудь случилось.

В комнате было тепло и пахло рыбой. Энди и Сол сидели за столом со стаканами в руках.

– Это из-за воды. Очередь растянулась на целый квартал. И мне дали только шесть кварт: норму опять урезали.

Она заметила, что Энди мрачен, и решила не рассказывать, что по дороге домой на них напали: Энди расстроится еще больше, а ей очень не хотелось портить ужин.

– Замечательно, – ехидно произнес Энди. – Норма и без того слишком мала, а они решили ее еще урезать… Снимай мокрую одежду, Шерл, Сол нальет тебе «Гибсона». Его самодельный вермут уже созрел, а я сегодня купил немного водки.

– Выпей, – сказал Сол, вручая Шерл холодный стакан. – Я приготовил суп из дрянного концентрата «Энергия». В любом другом виде он просто несъедобен. Суп у нас будет на первое, а потом… – Он многозначительно кивнул в сторону холодильника.

– Что такое? – спросил Энди. – Секрет?

– Не секрет, – ответила Шерл, открывая холодильник, – а сюрприз. Я купила их сегодня, каждому по одному. – Она вынула тарелку с тремя маленькими пирожками с начинкой «сой-лент». – Это та самая новинка, которую сейчас рекламируют по телевизору, со вкусом копченого мяса.

– Они, должно быть, обошлись в целое состояние, – проворчал Энди. – Теперь нам придется голодать весь месяц.

– Не такие уж они и дорогие. Кроме того, я потратила свои деньги, а не те, что мы отложили на еду.

– Какая разница? Деньги есть деньги. На эту сумму мы могли бы жить, наверно, целую неделю.

– Суп готов, – объявил Сол, расставляя на столе тарелки. Шерл молчала, чувствуя, что в горле у нее застрял комок.

Она сидела, смотрела в тарелку и изо всех сил старалась не расплакаться.

– Извини, – сказал Энди. – Но ты же знаешь, как растут цены. Нужно думать о будущем. Городской подоходный налог стал еще выше – восемьдесят процентов, – пособий приходится платить все больше, так что этой зимой нам придется туго. Ты не думай, я тронут…

– Если это действительно так, то почему бы тебе не заткнуться и не заняться супом? – перебил его Сол.

– Не вмешивайся, Сол, – сказал Энди.

– Я не стану вмешиваться, если вы прекратите ссориться в моей комнате. Нечего портить такой замечательный ужин.

Энди хотел что-то сказать, но передумал и взял Шерл за руку.

– Сегодня у нас действительно хороший ужин, – пробормотал он. – Давай не будем…

– Не такой уж он хороший, – заметил Сол, проглотив ложку супа, и поморщился. – Сам сначала попробуй. Но зато пирожки отобьют этот мерзкий вкус.

Некоторое время они молча ели суп, потом Сол принялся рассказывать одну из своих армейских историй о Нью-Орлеане, такую смешную, что удержаться от смеха было просто невозможно, и вскоре настроение у всех заметно улучшилось. Сол разлил оставшийся «Гибсон», а Шерл принесла пирожки.

– Если бы я был совсем пьян, то решил бы, что это мясо, – заявил Сол, энергично пережевывая свою порцию.