Княжеская власть, судя по летописным припоминаниям, передавалась по наследству. Она была закреплена за определенным «родом», который возводил себя к герою-родоначальнику. При этом необязательно власть переходила от отца к сыну — она считалась скорее коллективным достоянием избранного «рода». «Род» и определял из своей среды князя. Князья, как в Хотомеле, все чаще объединяют в одном лице «владычную» и «воеводскую» власти.

О том, как строилось управление племенем, позволяет судить летописное предание о дани мечами, уплаченной полянами хазарам. Здесь для нас ценно то, что хранители устной памяти приписывали завоевателям устройство славянского общества. В наиболее ранней, записанной в XI в., версии предания князь выступает как военный предводитель, — держащий, впрочем, в своих руках и сбор дани. Об успехах он докладывает «старцам», родоплеменным старейшинам, а те дают совершенному оценку. Однако князь уже сам созывает старейшин и может проигнорировать их мнение.[1817] Интересно, что в более поздней версии политический строй хазар рисуется иначе, в соответствии с изменившимися условиями самой Руси. В «Повести временных лет» уже хазарские воины докладывают князю и состоящему при нем совету старцев-бояр.[1818] Первая ситуация естественна для славянского общества VIII–IX вв. Именно тогда складывалось первоначальное предание на недавней исторической основе. Описанное же в «Повести временных лет» — для Киевской Руси начала XII в.

Основным занятием дулебов и смешавшихся с ними антов оставалось земледелие. На давно распаханных землях юга уже переходили от перелога к двуполью. Наряду с небольшими селениями, чьи жители по-прежнему вынуждены были заниматься подсекой, возникают теперь крупные, постоянные. Их жители отказались от истощающих почву способов ее обработки. Дулебы воспринимали от антов перелог, а местами и двуполье, более совершенные орудия труда. По всему ареалу культуру Луки-Райковецкой отмечены железные орудия пахоты — наральники без плечиков. Наряду с ними появляются и плужные ножи-чересла (Хотомель).[1819] Это уже свидетельство появления плуга, или близких к нему форм сохи. В лесной полосе вместе с тем использовались еще и мотыги. Теперь их лезвие делали из железа. Убирали урожай железными серпами.[1820]

Развивалось ремесло. Обработка железа уже с VII в. делала серьезный шаг вперед. Восточнославянские мастера осваивали новые способы получения стали, сварки стали и железа, закалки изделий. В древних антских землях были целые поселки железоделов. 30 железоплавильных печей обнаружены на ремесленном поселении Григоровка в Верхнем Поднестровье. Это расширяющиеся книзу (с 20 до 40 см) ямы на склоне возвышенности. В стенах печей глиной закрепляли сопла. Устья печей, почти квадратные арки, размещались в нижней части ям. Перед ними — рабочие площадки. Внутри печи также обмазывали глиной. Найдены две разновидности печей — одни использовались для обжига-обогащения руды, другие собственно для выплавки железа. Отличаются они конструкцией пода. Печи использовались многократно. Другой ремесленный поселок, VII–VIII вв., с 25 печами, обнаружен в Гайвороне на Южном Буге. Свыше 500 сопел найдено на поселении Бранешты I в Прутско-Днестровском двуречье. Из железа изготовляли ножи, топоры, оружие, орудия земледельческого труда, конскую упряжь, пряжки.[1821]

Из цветных металлов делали исключительно украшения — перстни, браслеты, подвески, височные кольца. Ювелирное дело этого времени обогатилось освоением техники зерни и скани. Образцами для славянских мастеров послужили изделия, проникавшие начиная с VIII в. с арабского Востока. В то же время с середины VIII в. распространялись вплоть до Днепра и украшенные зернью изделия славянских мастеров со Среднего Дуная. Они тоже служили образцами — в том числе для распространившихся позднее широко по Восточной Европе лучевых височных колец. Среди находок в Хотомеле, помимо металлических украшений, — стеклянные и пастовые бусы.[1822]

Из глины делали лепную посуду, а также биконические пряслица с небольшими отверстиями. Гончарный круг племенам культуры Луки-Райковецкой, даже южным, оставался пока неизвестен. Отличия основного керамического типа Луки-Райковецкой от пражско-корчакского не очень значительны. Это лучше, чем ранее, профилированные сосуды, край которых теперь загибался не вовнутрь, а вовне, наподобие изгиба буквы S. При этом сосуды становились ниже и шире, на них появился простейший орнамент — ямочный, волнистый или линейный, а также узоры по венчику. На юге бытовал, наряду с основным, особый местный тип сосудов, восходящий к пеньковским. Это горшки с округлыми боками, местами проникающие и на север.[1823]

Наиболее заметны были различия между отдельными племенами в погребальном обряде. Повсеместно господствует обряд кремации. Общей чертой является возрастание числа индивидуальных и безурновых погребений. Но некоторые племена хоронят своих умерших в грунтовых могильниках, а другие — в курганах. Постепенно курганный обряд начинает преобладать, но только на севере. На юге, у потомков антов, по-прежнему преобладают грунтовые могилы.[1824]

У будущих волынян сложился особый курганный тип — курганы типа Головно, по могильнику из четырех курганов на Волыни. Курганы расположены в таких могильниках попарно — большой, а рядом малый. В могильниках по 2–10 насыпей. Большие курганы в высоту 1,5 м, а в диаметре — около 20. Малые — соответственно 0,5 и от 8 до 10 м. Сожжение производилось на месте погребения, причем в одном из больших курганов — в деревянной ограде. В больших курганах находят также камни, и во всех — обломки керамики. [1825] Сосуды — не остатки урн, их разбивали в ходе обряда тризны. Появление таких парных захоронений можно объяснять по-разному. Логичнее всего видеть здесь обряд самоубийства жены по смерти мужа.

Племена Дерев хоронили умерших в основном в курганах, но иногда и в грунтовых могильниках. С VIII в. в курганах хоронили лишь одного покойника, как правило, без урны. Сожжение производили обычно на стороне, но иногда и на месте. В этом случае умершего помещали на доски или в деревянную колоду, располагая по линии восток-запад.[1826] Окраинные племена — поляне и обитатели Припятского Полесья — курганный обряд в VIII в. еще не переняли.[1827]