Не менее туманен вопрос о происхождении волынцевской культуры. Можно заключить, что ее возникновение объяснялось вторжением в земли левобережных антов и эстиев новых масс населения с востока. Усиление Хазарии в конце VII в. сдвинуло с насиженных мест многие племена. В волынцевской культуре ощущается влияние именьковской из Среднего Поволжья и особенно алано-болгарской салтовской. «Салтовцы» поддерживали с «волынцевцами» тесные связи, жили среди них. В среде волынцевцев, помимо славянского и балтского, отчетливо ощущаются иранский и тюркский элементы.[1837]

Вторжения с востока и с юга не вызвали массового бегства славян и балтов. Местные жители свободно слились с пришельцами. Возникший в итоге племенной союз принял старое славянское имя — севера, северяне. Потомки антов расселялись по всей вновь образовавшейся Северской земле, в том числе и на колочинский дотоле север. Анты в итоге заселили среднее и верхнее течение Десны, верховья Псела, Посемье. Вторжения и переселения, конечно, вели к уходу части жителей, к гибели племенной столицы колочинцев — Колочинского града. Но серия столкновений не вылилась в большую войну и не нанесла большого ущерба Левобережью. Создание единой племенной общности стало следствием скорее компромисса между разноязыкими народами, чем завоевания. К концу VIII в. иранцы, тюрки и балты в Северской земле были почти полностью поглощены славянами. Возникшая тогда на основе волынцевской роменская культура являлась уже типично славянской. Дольше всего сохраняли свою обособленность «салтовцы» — алано-болгарские кочевники. Они в VIII в. жили хотя и рядом со славянами, но в собственных юртах, пользовались собственной гончарной посудой салтово-маяцких типов. Особенно много кочевников проживало в южных, прилегающих к степи селениях.[1838] Расселение на восточнославянских землях в VIII в. выходцев из Степи принесло в славянские языки минимум одно тюркское заимствование. Это исключительно восточнославянское слово *mysъ ‘мыс’.[1839]

Итогом происшедшего в VIII в. смешения с балтами стал немного отличающийся от более западных славян внешний облик северян. Это выразилось прежде всего в средней ширине лица при обычной славянской широколицести. Позднее тот же признак обрели и другие расселившиеся в балтских землях славяне — радимичи, дреговичи. Но в целом облик всех их оставался типичен для раннесредневекового славянства.[1840]

Поселения волынцевской культуры, как правило, неукрепленные. Среди них выделялись крупные, достигавшие 7,5 га. Более типичен размер Волынцевского селища — 4800 м2. Селились волынцевские общины в низинах, неподалеку от водных источников. В Волынцеве обнаружено 51 жилище. Они не все существовали одновременно, но ясно, что поселение состояло из четырех стихийно разраставшихся групп домов. Строили преимущественно дома столбовой конструкции, а иногда и срубы. Это полуземлянки глубиной до 1,2 м. Редко встречаются землянки до 1,6 м в глубину. Площадь домов колеблется от 12 до 30 м2. Дом покрывала двускатная крыша высотой до 1,2 м. Деревянное перекрытие обмазывали землей и глиной. Лестницу в жилье либо вырезали в земле, либо делали из дерева. В одном из углов располагалась глинобитная печь. Чаще всего печи вырезаны прямо в глиняном останце. Совсем редко встречаются печи-подбои. Иногда — неславянское наследие — печь располагалась в центре жилища. Прямо в жилищах устраивали хозяйственные ямы-хранилища. Но другие хозяйственные ямы и деревянные постройки располагались на площади поселения.[1841]

Судя по этим данным, распад большой семьи у волынцевцев еще далеко не завершился. Так, четыре группы домов на селище Волынцево принадлежат именно большим семьям, объединенным в соседскую общину, «мир». Но именно «мир» должен был преобладать у изначально разноязыкой, сложившейся из многих племен северы над «родом», патронимией. Каждая из больших семей вела свое хозяйство. Более того, и внутри больших семей уже начиналось деление. Большая семья, расселенная в нескольких домах, распадалась на малые, с собственными запасами и орудиями труда.