Огромным усилием воли девушка остановила болезненное течение мыслей и с благодарностью заметила, что в поле зрения появились ворота Кербишли-холла.

Потом, наконец, они оказались на конном дворе, и девушка уже начала высвобождать ноги из стремян. Но прежде, чем конюхи успели ей помочь, рядом оказался сэр Ричард. Равина соскользнула с седла и на короткий миг ощутила силу поддерживающих ее рук. Даже бормоча слова благодарности, девушка отказалась заглянуть в эти темные проницательные глаза.

— Леди Равина… — Его голос прозвучал на удивление неуверенно.

Девушке могло бы даже показаться, что к его тону примешалось какое-то смущение.

Но это не важно. Ей меньше всего хотелось, чтобы сэр Ричард догадался о ее привязанности к нему. Как было бы стыдно…

Равине вовсе не хотелось увидеть внезапную вспышку понимания в его глазах, заметить, как жалость проявляется на его лице. Это было бы невыносимо!

Равина подавила в себе злость и отчаяние, лаконично попрощалась и побежала по лестнице в свою комнату. Там она повалилась на кровать и принялась колотить подушки сжатыми кулаками.

«Как он посмел осматривать со мной этот прекрасный дом, если все это время планировал привезти туда свою невесту?!» — мысленно кричала она. Слезы потекли по щекам, когда гнев уступил место горю.

Но почему она так расстроена? Сэр Ричард никогда не давал ей повода думать, будто испытывает к ней нечто большее, чем можно ожидать от придирчивого чужака.

Неужели она влюбилась, сама того не осознавая? Возможно ли это? Этот хаос, это смятение… Неужели это любовь?!

«Как хорошо, что я сказала ему, будто выхожу замуж за сэра Майкла! — подумала девушка. — Он никогда не узнает, что мои симпатии принадлежали ему».

Но в глубине души Равина знала, что ничего хорошего тут нет.

Тем вечером она пробыла у себя в комнате до самого ужина. Встревоженной Дульси она сказала, что немного перегрелась на солнце и теперь у нее побаливает голова, но это скоро пройдет. Кузина занавесила окна и принесла подушечку, набитую ромашкой.

— Отдохни на ней немножко, — обеспокоенно сказала она. — Право же, Равина, что бы сказала твоя дорогая матушка? Кататься без шляпки в такую погоду! Ей не понравится, что я выпустила тебя из дома в таком виде.

Равина повернула голову набок, радуясь, что сумрак комнаты скрывает ее залитое слезами лицо.

— Да, прости, я не подумала, — тихо отозвалась девушка. — Но я хорошо усвою урок, милая Дульси.

Дульси села на край кровати и убрала сбившиеся золотистые локоны с виска Равины.

— Поужинаешь внизу или попросить, чтобы тебе накрыли в комнате?

Равина колебалась. Ей не хотелось встречаться с сэром Ричардом, но и трусить она не станет. Равина отказывалась прятаться от него. Это ее дом, и она не станет забиваться в свою комнату, точно какая-нибудь провинившаяся школьница.

— Нет, я спущусь к ужину как обычно, Дульси. Мне уже лучше. Попроси, пожалуйста, чтобы приготовили спаржевый суп, рыбу и простое суфле. Не думаю, что справлюсь сегодня с тяжелыми блюдами.

— Конечно. Кстати, мы сегодня ужинаем сами. Сэр Ричард сказал мне, что не составит нам компанию, поскольку должен встретиться с другом в Лайме и отужинать там.

— Понятно.

Равина встала с кровати, когда в комнату вошла Черити. Камеристка помогла девушке снять костюм для верховой езды и сапоги. Усевшись перед туалетным столиком, Равина обнаружила, что напряжение в плечах ослабевает по мере того, как Черити расчесывает длинные белокурые волосы и собирает их в блестящий шелковый узел.

Вот и все… Этот несчастливый эпизод в ее жизни завершен.

Она никогда больше не увидит сэра Ричарда Кроуфорда, разве только если ей не повезет и она окажется дома, когда тот приедет к ее родителям, чтобы представить свою молодую жену.

— Я думала, сэр Ричард покинет нас сегодня. Боюсь, дорогая Дульси, нам грозит опасность превратиться в гостиницу. У него ведь должны быть еще друзья, которые с радостью приютят его на время поисков нового дома.

Дульси бросила на кузину тревожный взгляд. За все годы, что она знала Равину, та никогда не заводила подобных речей. Быть может, она действительно серьезно перегрелась на солнце.

— Завтра я должна выехать в поселок и навестить арендаторов, — живо сказала Равина, ускользая из рук Черити, чтобы пощипать щеки, пока те не загорелись розовым на бледном лице. — Папе будет неприятно, если я не уделю обычного внимания. Он всегда очень пунктуально ходит к ним, узнает, нет ли каких-нибудь затруднений.

Равина заметила в зеркале отражение Дульси. Кузина хмурилась.

— Но, Равина, разве ты уже не договорилась о ленче в Прайери у сэра Майкла?

Равина на несколько мгновений задержала на Дульси недоуменный взгляд, а потом вспомнила, что действительно пообещала вернуться в Прайери, чтобы обсудить с сэром Майклом его планы по поводу новоселья.

— Ах да, я совсем забыла, — уныло призналась она.

Дульси отвернулась, чтобы поднять и сложить несколько вещей, которые Равина оставила валяться на кровати.

Как Равина может забывать о сэре Майкле? Дульси было стыдно за кузину, ведь сэр Майкл такой добрый и понимающий человек. Сердце Дульси забилось немного быстрее, когда она вспомнила день, который провела с сэром Майклом, обсуждая занавеси. Они гуляли по садам Прайери, и она любовалась аккуратно рассаженными деревьями и цветами. Затем они расположились в маленьком павильоне, вдали от дома; лакей принес им холодного лимонада и миндального печенья. Целый час они разговаривали, смеялись и обсуждали восстановление поместья. Дульси позабыла о своем приниженном положении, позабыла, что не имеет права на внимание этого мужчины. Но уже очень скоро пришлось вернуться к прежним обязанностям.

Рука Дульси вновь опустилась в карман передника и сжалась вокруг квадратика льна, который когда-то принадлежал сэру Майклу. Это все, что осталось ей на память о том дне. Больше у нее ничего не будет.

Покидая комнату Равины и спускаясь по лестнице, чтобы проследить за приготовлениями к ужину, Дульси безрадостно думала, как пережить то, что Равина выйдет замуж за сэра Майкла и станет хозяйкой Прайери.

* * *

Равина, наконец, отпустила Черити и остановилась у окна, глядя на знакомые леса и поля, холмы, ведущие к морю и Чарльфорду…

Ужин прошел спокойно. У Равины не было аппетита, однако она постаралась доесть свою порцию. Ей не хотелось, чтобы Дульси начала подробнее расспрашивать ее о самочувствии. Впрочем, Дульси по какой-то причине тоже выглядела расстроенной. Никому не хотелось много говорить, и беседа текла вяло.

— Откуда ты знала, что я должна снова посетить Прайери? — спросила, наконец, Равина, пытаясь вернуться мыслями к повседневным заботам, прочь от грез, в которых она так беспомощно увязла.