Он все еще хохотал, захлопывая за собой дверь.

Равина опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Она не могла поверить в то, что с ней происходит. Она более чем ясно вспомнила все завуалированные замечания сэра Ричарда по поводу осторожности и безопасности, и как он все время оказывался поблизости в течение последних нескольких дней.

Догадывался ли он, что ей грозит опасность? Знал ли, что злым гением, стоявшим за слухами, о которых он упоминал, был Роберт Данстер? Равина снова и снова спрашивала себя. Послушалась бы она, если бы он ей рассказал?

Девушка почувствовала, как горячие слезы застилают глаза, поскольку осознала, что глупая гордость отмела бы его предостережения. Посмотрите, как беспечно отмахнулась она вчера от предостережений Бобби Уотсона! Он так настойчиво просил, чтобы она не ездила по лесу одна. Должно быть, он что-то знал о назревавших событиях.

Какой же глупой, непростительно глупой она была! Почему она не поняла, что Бобби никогда бы не сказал ей тех слов, если бы серьезно не беспокоился о ее безопасности?

Но нет! Она была такой тщеславной! Она полагалась на собственное суждение о ситуации точно так же, как полагалась на собственное суждение о Роберте Данстере. Насколько ошибочными они были, стало теперь слишком очевидным.

А сейчас, — девушка обвела комнату безрадостным взглядом — она пленница, перед которой открывается поистине ужасающее будущее, и, что еще хуже, ее дорогого папу собираются шантажировать, положив на чашу весов ее жизнь!

Равина вздрогнула и поежилась, когда над головой вдруг прогремел раскат грома и послышался шипящий треск молнии. Сжав ладони, Равина погнала мысли вперед.

«Ах, Ричард, если мне суждено умереть, я сожалею, что упустила шанс сказать тебе, как я виновата. И, ах, как бы я хотела, чтобы ты оказался здесь и помог мне!»

* * *

В два часа того же жаркого дня толстый спокойный пони, на котором ехала Дульси, безмятежной иноходью шел по дороге к Прайери. Причем лошадь была явно счастливее своей наездницы. Лицо Дульси было бледным, а глаза красными от слез, которые она проливала всю ночь напролет. Молодая женщина предпочла бы остаться дома, в своей комнате, но она обещала сэру Майклу поговорить с его экономкой и слово свое сдержит.

«Если я не могу сделать сэра Майкла счастливым в качестве его жены, то способна, по крайней мере, позаботиться, чтобы у него в доме все шло хорошо», — с тоской подумала Дульси, минуя последний поворот.

Она в удивлении подняла взгляд: группа мужчин вышла из лесу на обочину дороги и остановилась, молча наблюдая, как она проезжает мимо.

Дульси перевела пони на более спешную рысь. Эти бродяги показались ей подозрительно агрессивными, и она почувствовала, что сердце глухо заколотилось в груди.

Вдруг какой-то коренастый человек в темном пиджаке как будто подал остальным знак вернуться в лес. Дульси почувствовала, что еще больше побледнела. Она уже давно не видела этого лица, но никогда, никогда его не забудет. Человек в черном пиджаке был тем, кто обманом лишил ее отца денег, стал причиной его смерти и теперешнего нищенского положения ее самой.

Дульси намеревалась войти в Прайери через кухню. Так не будет риска увидеть вместе Равину и сэра Майкла. Она знала, что ее самообладание держится на очень тонких ниточках. Если она увидит, как кузина смеется, улыбается или даже держится за руки с мужчиной, которого сама она так сильно любит, это окажется выше ее сил.

Но когда грум выбежал, чтобы подержать пони, прозвучал знакомый голос, и Дульси вздрогнула, немного пошатнувшись в седле.

Руки сэра Майкла взлетели вверх, чтобы поддержать ее.

— Моя дорогая мисс Аллен! Как чудесно видеть вас! Но что случилось? Вам нехорошо? У вас очень бледный вид. Пойдемте в дом. Вам необходимо немедленно сесть. Может, послать за доктором?

Тревога в его голосе вызвала у Дульси слезы.

— Спасибо, сэр Майкл. Мне… боюсь, мне просто немного дурно. Быть может, я побеспокою вас просьбой о стакане воды?

Сэр Майкл крикнул, чтобы слуга немедленно принес воды, и из дома выбежала горничная со стаканом. Сэр Майкл помог Дульси выйти с конного двора в тенистый покой фруктового сада.

Молодая женщина опустилась на деревянную скамью под яблоней, усыпанной тяжелыми созревающими плодами.

— В этом году вы соберете хороший урожай яблок для сидра, сэр Майкл, — заметила Дульси, пытаясь заговорить о чем-нибудь, что отвлекло бы от нее внимание собеседника. — Очень надеюсь, что ваш повар знает, в какое время их лучше всего собирать.

На некрасивом, но добром лице сэра Майкла отразилось раздражение.

— Мне сейчас нет ни малейшего дела до сидра, мисс Аллен. Я обеспокоен вашим здоровьем. Вы ехали из Кербишли-холла в полдень на этом медленном пони. Почему вы не взяли экипаж?

Дульси отвернулась и прикусила губу. Ответом на этот вопрос было, конечно же, то, что она в услужении у Эшли. Да, ее признавали членом семьи, но платили жалованье экономки, и, занимая такую должность, она не злоупотребила бы ею и не поехала бы в экипаже, как Равина.

— Простите, сэр Майкл. Это действительно было глупо с моей стороны. Совсем недавно я сама отчитывала Равину за то, что она каталась верхом в самую жару. Что же, я отняла у вас достаточно времени. Я должна найти вашу экономку и узнать, могу ли помочь ей советом.

Дульси встала и повернулась к сэру Майклу.

Тот покачал головой.

— Моя дорогая мисс Аллен, я отказываюсь верить, что такое серьезное недомогание могло быть вызвано всего лишь солнцем. Прошу, расскажите мне, что произошло?

Дульси сделала глубокий вдох, чтобы взять себя в руки.

— Я только что видела призрак из прошлого, — пробормотала она, наконец. — Человека, который погубил моего отца. Он был в лесу, на другом конце поселка.

Сэр Майкл нахмурился и взял молодую женщину за руки.

— Это поистине страшное потрясение. Но что могло привести его в Росборн? Он был в лесу, говорите?

Дульси кивнула, силясь выровнять дыхание, которое участилось от прикосновения рук сэра Майкла.

Сэр Майкл почувствовал, что на него накатывает волна гнева. Он понятия не имел, кто этот человек и какое злодеяние он задумал, но если этот мерзавец в будущем попадется ему в руки, то пожалеет об этом. Ибо он осознал, что для него больше не имеет значения, что Дульси выпала из круга высшего общества. Ему хотелось одного: защищать ее от ненастий, сделать ее жизнь легкой и комфортной.

Потому что он любит ее.

Сэр Майкл посмотрел в нежные темные глаза Дульси, заметил храбро поднятый подбородок. Ему захотелось разгладить морщинку тревоги между ее бровями и увидеть, как она смеется. Она не была юной девушкой и не обладала ни красотой, ни живостью Равины, но у нее был безмятежный, спокойный характер, который дарил ему умиротворение.