— Не помню точно. Что-то по каналу Би-би-си-4. Какой-то документальный фильм.

— О чем?

— Об искусстве Византии.

— Вы этим интересуетесь?

— Не особенно. Просто шла эта передача, и я… я… Объясните, пожалуйста, к чему вы клоните.

— А что вы делали после этого?

— Выпил виски. Пошел спать. Все, как обычно.

— Ночь тоже прошла, как обычно?

Он кивнул. Анни молчала.

— Меня в чем-то подозревают? И это каким-то образом касается Сюзанны?

При упоминании ее имени в его глазах снова блеснул тот же темный огонь. Мрачный. Злобный, как сказала бы Анни.

— Именно так, — подтвердила она. — Вчера вечером на Сюзанну Перри напали.

Он отпрянул назад, как будто получил физический удар.

— Напали? Где?

— В ее квартире.

— Каким образом?

— Кто-то пробрался в ее спальню, пока она спала.

— Боже мой… — Он снова посмотрел на свою ручку, хотел взять ее в руки, но передумал. — А он… И что там произошло? — Затем практически без паузы, как будто его не интересовал ответ на этот вопрос, он спросил: — Она пострадала?

— Мы так не считаем.

Энтони Хау покачал головой.

— О, дорогая… — Затем его вдруг осенило. Он посмотрел Анни прямо в глаза. — И вы считаете, что это сделал я?

Она не ответила.

В голосе его зазвучала злость.

— Вы думаете, что это сделал я? Я… каким-то образом… проник к ней в квартиру, и… и… Вы думаете, это был я? Думаете, что я способен на такое?

Голос Анни был профессионально спокойным и ровным.

— Мы этого не знаем, мистер Хау. Следов взлома не обнаружено. Кто бы это ни был, Сюзанна должна была его знать. Возможно, у него был свой ключ.

Хау сидел, уставившись в стену, и молчал.

— А поскольку у вас с Сюзанной, скажем так, были особые отношения, я решила, что следует нанести вам визит.

Тишина.

— Что произошло между вами и Сюзанной, мистер Хау?

— Профессор.

— Профессор. — Вот вам и «зачем нам лишние формальности», подумала Анни. — Так что же произошло?

Он вздохнул.

— Она разрушила мой брак. — Голос его был тихим и надломленным. — Я… У нас с ней был роман. Так получилось. — Он посмотрел на Анни. В глазах не было и следа былой злости. Вообще ничего, одна печаль. — Так получилось.

— А как же преследование? Телефонные звонки?

— Все закончилось очень плохо. Враждебность. Взаимные обвинения.

— Но было ли там какое-то…

— Все закончилось очень плохо. Это все, что я могу сказать.

Анни не настаивала.

— Итак, — сказала она, — прошлой ночью вы…

— Я был дома. Всю ночь.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

В голосе его прозвучали горькие нотки.

— Я не знал, что может кто-то для этого понадобиться.

— У вас сохранился ключ от квартиры Сюзанны?

— Во-первых, у меня его никогда и не было.

— Но вы все еще поддерживаете с ней связь?

— Нет.

Он произнес это слишком быстро.

— Но вы ведь…

— Я сказал «нет». Она расстроила мой брак. Предложила свое тело, если я обеспечу ей диплом бакалавра с отличием первого класса. Затем, когда все это поломалось, она пошла в полицию, к вам, и наговорила там кучу лжи. Мне еще повезло, что я не потерял работу. — Он подался вперед, и лицо его снова исказила злость. — Так стал бы я после всего этого поддерживать с ней отношения, как вы думаете?

На его столе, помешав Анни задать следующий вопрос, зазвонил мобильный.

— Простите.

Энтони Хау протянул руку, взял телефон и хотел ответить. Но, взглянув на монитор, внезапно остановился.

Звонки продолжались.

Анни опустила авторучку.

— Не обращайте на меня внимания.

Он по-прежнему смотрел на свой мобильный, глаза его округлились. Руки затряслись.

Анни взглянула на телефон, потом на Хау.

— Я же сказала, не обращайте на меня внимания.

Словно очнувшись от транса, он посмотрел на Анни и перевел взгляд на свой телефон. Потом нажал красную кнопку сброса, и мобильный замолчал.

— Если это что-то важное, можно оставить сообщение. — Он сунул телефон в карман и снова повернулся к ней. — Это все, что я могу сказать. Так что прошу прощения, детектив, но мне нужно работать.

Он взял со стола какую-то бумагу и сделал вид, что внимательно ее читает. Руки его все еще дрожали. Анни встала и вышла из кабинета.

Она прошла мимо студента, терпеливо дожидавшегося за дверью, и направилась по коридору к выходу.

Она видела, что во время звонка высветилось на экране. Там было имя.

Сюзанна.

Кровь гулко пульсировала в ее висках.

Анни вышла из здания на улицу.

— Никогда больше не смейте этого делать!

Фил только что припарковал свою «ауди», на заднем сиденье которой по-прежнему сидели два репортера, на стоянке перед полицейским управлением и жестом пригласил Розу подойти на другую сторону парковки.

Она смотрела на него, а в глазах все еще плясали непокорные чертики, вызванные всплеском адреналина.

— Но почему? Они нарушили порядок. И то, что я вмешалась, было очень хорошо.

— Вы и вправду так думаете?

— Я действовала в рамках своих прав. Вы бы и сами так поступили.

— Вы разозлились. На меня, на это дело, на то, что не нашли Джулию Миллер. И позволили злости заслонить профессиональный взгляд на вещи.

— Но вы же поддержали меня!

В голосе ее по-прежнему звенел вызов, но теперь к нему добавилась еще и обида.

Фил вплотную придвинулся к ней, лицом к лицу.

— А у меня был выбор? И не вздумайте повторить такое еще когда-нибудь. Я же говорил: никакой самодеятельности. Выкинете еще что-то в этом же роде, я отстраню вас от дела.

— Я нужна вам. Я вела это расследование с самого начала.

— Мне не нужны сотрудники, которые ведут себя подобным образом.

— Тогда напишите на меня рапорт.

Уголки ее губ изогнулись в язвительной улыбке.

Фил понимал, что может означать эта улыбка. У нее был покровитель — его босс Бен Фенвик. Выражение ее лица говорило: «Посмотрим, кому из нас он поверит больше».