Я только сейчас поняла, что мы уже давно никуда не едем — настолько меня захватила эта история. Надо же — бывает и похлеще, чем у меня… Переведя взгляд за окно, я с удивлением обнаружила, что прекрасно знаю этот дом. Я была тут вчера. Неужели… Точно: Михась — от «Михаил»! Господи, какая земля круглая…

— Андрей… а ведь я знаю твоего брата, — призналась я, тронув его за локоть, и Андрей встрепенулся:

— Откуда?

— А ты не помнишь, где мы познакомились вчера?

Он посмотрел на меня недоумевающе. А потом хлопнул себя по лбу и рассмеялся:

— Тем лучше! Значит, он уже в курсе всего, осталось только подтолкнуть его в нужном направлении. Пойдем.

Я снова оказалась в доме Михася, но уже без Инки. Андрей уверенно шел к дому и вел меня за руку, как маленькую. И мне почему-то было очень спокойно рядом с ним.

Михась нас не ждал. Мы застали его за занятием, никак не вязавшимся с тем, что я о нем слышала. Он ходил с небольшой пластиковой лейкой вдоль огромных подоконников на застекленной террасе и… поливал фиалки. Да-да, обычные фиалки — их было множество, всех цветов, какие только можно себе представить. На звук открывшейся двери обернулся, явно недовольный тем, что его потревожили, а когда узнал меня, и вовсе лишился дара речи. Он недоуменно переводил взгляд с меня на Андрея и, видимо, никак не мог понять, почему мы явились вместе.

— Миш, я тебя никогда ни о чем не просил, — начал Андрей сразу, не теряя времени на приветствие. — Это будет единственный раз, и потому я прошу тебя — помоги.

— Погоди, Андрюшка, — поморщился Михась, отставляя лейку и вытирая руки висевшим на крючке белоснежным полотенцем. — Давай по порядку и без галдежа и аффекта. Где ты девушку подцепил?

— Цепляют венерические болезни! — вдруг огрызнулся Андрей. — А с Вероникой я вчера познакомился на выезде из поселка.

— Ну, что она делала в поселке, я помню, — усмехнулся Михась. — Пойдем в кабинет, жарко тут.

Терраса и в самом деле походила на раскаленную сковороду для блинов, дышать становилось все труднее. Жаркое выдалось лето — в буквальном и в переносном смысле…

В кабинете было несравнимо прохладнее, к тому же буквально сразу пришла девушка с подносом, на котором красовался кувшин с соком и две бутылки минералки. Михась дождался, пока она расставит стаканы на журнальном столике и выйдет, и только потом заговорил:

— Суть проблемы мне понятна. Непонятно пока, как ее решить…

— Миша, надо скорее. Сегодня ночью квартиру Вероники сожгли. Обставили как взрыв газа, — перебил Андрей, и глаза Михася стали вдруг жесткими.

— Та-ак… совсем распоясались. — Он взял телефон и набрал номер: — Мухтар, зайди ко мне.

Я как-то вдруг разволновалась. Меня вообще стало пугать все, что связано с тем миром, о котором я имела весьма смутное представление, сформированное в основном телесериалами. Оказаться внутри я никогда не планировала — и надо же, попала все-таки.

Вошел хмурый высокий мужчина с седыми, коротко остриженными волосами.

— Звал, Михась?

— Звал. Пора тряхнуть нашего мэра, не кажется? Сколько он нам должен, посмотри, и к вечеру пусть ответ даст, когда и как будет рассчитываться.

— Но…

— Все, разговор руби, да? — сверкнул глазами Михась, и седоволосый, склонив голову, ретировался. — Теперь с вами, — тяжелый взгляд уперся мне в лицо, и я поежилась. — Объясните, с какой радости я вдруг втравлен в разборку с мэром города? На какой почве?

— Я…

— Миша, я влюбился, — вдруг совершенно буднично сообщил Андрей, и мы с Михасем оба онемели. — Ну, что уставились? Я не могу полюбить с первого взгляда красивую девушку?

— Ты — можешь. Я — не могу! — выпалила я и бросилась вон из кабинета.

Кажется, я даже не особенно разбирала дорогу, просто бежала к воротам, стараясь как можно скорее убраться из этого дома. Не знаю почему, но я чувствовала себя оскорбленной. Как он мог сказать такое? Зачем? За что мне это унижение?

Андрей нагнал меня уже у ворот, схватил за плечи и развернул к себе:

— Вероника, прости… Я не думал обижать тебя. Но… понимаешь, я…

— Зачем? Зачем ты? Я ведь тебе все рассказала… Олег — его нет на свете чуть больше месяца…

— Ника… Поверь, он не возражал бы, узнав, что в такой ситуации, как у тебя сейчас, кто-то протянул тебе руку помощи и поддержал, — перебил Андрей, осторожно вытирая пальцами слезы с моих щек. — Я ведь не настаиваю, я просто обозначил свое отношение к тебе. Ты вольна поступить как угодно.

Я молчала, совершенно запутавшись в своих мыслях, чувствах, в том, что происходило вокруг меня. Слова Андрея поражали. Мне казалось, что со смертью Олега и моя жизнь тоже закончилась. Кто я теперь? Вдова, обреченная остаток жизни носить черные одежды в знак траура, — а как иначе? Ведь все иное — предательство. И вот — так быстро, так ужасно быстро — появился человек, который смял все мои представления о дальнейшей жизни. Оказывается, в меня можно влюбиться, можно подарить мне надежду на то, что я еще не умерла внутри. Что все еще может быть…

Андрей не отпускал меня, чуть печально смотрел сверху, и в его глазах я видела острое желание услышать от меня хоть слово. От этого безмолвного диалога нас отвлек голос Михася:

— А ты везучая, девочка, я ведь говорил, что ты особенная.

Мы с Андреем вздрогнули и обернулись. Михась курил, облокотившись о перила балкона, и насмешливо смотрел на нас.

— Ну что, братишка, пришлось соврать мэру, что он на невестку мою будущую наехал. А за это, мол, решил я получить с него, родимого, все, что он мне за предвыборную кампанию должен. Залебезил наш красавчик, извинялся дико, клятвенно обещал, что «разберется и накажет» — и все такое. Так что ты уж не подведи меня — мэр подарок на свадьбу обещал! — Михась раскатисто захохотал и, выбросив окурок, ушел в дом.

Мы еще пару минут смотрели друг на друга, а потом вдруг расхохотались.

— Видишь, Ника, сам мэр благословил! — еле выдохнул Андрей, вытирая выступившие от смеха слезы. — Теперь у тебя просто нет выхода.

А я про себя подумала: надо же, как все просто. Один звонок — и мои неприятности рассеялись. А ведь если бы я уехала вчера с Инкой, все получилось бы совершенно иначе. И я не встретила бы Андрея. И в живых бы меня уже не было. Эта мысль приволокла за собой другую — а как же Олег? Нет, я не забуду его, ведь нельзя выбросить из памяти столько счастливых лет, прожитых вместе. Но и Андрей прав — разве муж хотел бы, чтобы я перестала существовать? Конечно нет…

Сын мэра Никита бесследно исчез где-то за пределами России. Поговаривали, будто отец отправил его учиться, но точно никто сказать не мог. Инка так и не перешла в разряд официальной любовницы Михася и уж тем более не стала его женой, однако неизменно получала в своем театре все главные роли. Как судачили ее товарки по сцене — «через койку спонсора», но Инка плевала на эти слухи с высоты своего величия и по-прежнему ходила королевой.