не везет.

Мы оба привязаны к нашей телеге:

и тот, кто правит, и тот, кто везет.

17

В одной упряжке мы – одна семья.

Убить его? Но он – ведь это я!

Язвлю врага и сам страдаю,

ведь сам в себя я попадаю.

18

Несут футляр: – Пожалуйста, примерьте!

И так с рожденья и до после-смерти

Мы носим формы, саркофаги, склепы.

Вот почему и глухи мы и слепы.

19

Каждый несет свою тяжесть,

К путам-заботам привык.

Даже развлечься отважась,

Мы не снимаем вериг.

20

На птиц – аркан, на лис капкан готовится.

На рыб и раков ставят верши.

А человек – он более доверчив

И на любое слово ловится.

21

Младенцев няни туго пеленают,

и сумасшедших – тоже пеленают.

И сумасшедшие кричат, не понимают,

зачем же няни бьют их и пинают?

22

Мы все нормальны, мой сосед хотя бы.

Он верует (пусть мучат как хотят),

что прилетят однажды дирижабы,

от козлодеев всех освободят.

23

Привычный день: одно к другому лепится.

А свежим глазом – полная нелепица!

И вся реальность держится с трудом,

чтобы не вывихнуться в сумасшедший дом!

24

Нам не освободиться, не проснуться

и милых губ рукою не коснуться.

Повсюду – путы… В паутине серой —

и лилипуты – мы, и гулливеры.

25

—Хочу тебя, моя виолончель!

—Люблю тебя, мой пламенный кларнет!

Так много лет взывают… Но досель —

ни близости, ни солнца, ни побед.

26

Нас качает, словно в гамаке.

Пусть нас крепче свяжет воедино

Слово, перстень, лампа Аладдина…

Я один. А где-то вдалеке…

(читать сначала)

27

Я и милая моя летать умеем.

И когда нас в небо запускают,

Мы летим двойным воздушным змеем.

Мы бы – к солнцу, нитки не пускают.

28

Как хорошо летать, невысоко хоть.

Ты – в небе, я – в тебе и над тобой!

Но все равно нас связывает похоть —

И ненависть скорее, чем любовь.

29

Раздвинулось, разъехалось пространство…

Я стаи грустных писем шлю и шлю…

Ни слова от тебя, ни даже «лю»…

Растаяло в пространствах постоянство

30

Тебе пошлю я связанного голубя.

Пусть упадает в пыли у самых ног

И будет биться встрепанный комок —

И пусть умрет от жажды и от голода.

31

Оба они умерли давно.

И сердца их пылкие остыли.

Но один другого все равно

Ждет и любит в собственной пустыне.

32

—А я тебя перетяну!

—Нет, я – тебя! Поддайся!

Ну… Состязанье бесполезное,

Держат их объятья тесные.

33

Без них не сделать нам и шага.

И Богу мы за них ответим.

Все ж для мужчины – жизнь и благо —

привязанность к жене и детям.

34

Сопряжена жена с супругом:

Он – домосед, она верна.

Лишь не общаются друг с другом —

у каждого своя тюрьма.

35

Каждый слышит собственное эхо.

Каждый словно в зеркало глядится.

Это отражение – помеха

Разглядеть вблизи другие лица.

36

Друг друга слыша и не слушая,

Ложимся рядышком в кровать.

Почти что незачем скрывать

Воинственного равнодушия

37

—Мне с тобой невыносимо просто,

Не тебя хочу – кого-нибудь:

Негодяя, бабника, прохвоста!..

Ну а ты, для простоты, не будь.

38

—Куда, чертовка? – Куда попало!

—Тебе вожжа под хвост попала!

—Я разорву ее, визжа,

Что крепче мне нужна вожжа!

39

Держу ее, но тает, улетает…

—Чего тебе, мой ангел, не хватает?

—Не ангел я, а женщина и баба —

Привязана к тебе я слишком слабо.

40

Меня ты давишь с равнодушьем танка.

Я – пленница! раба твоя! служанка!

Дави меня! хлещи меня! топчи! —

Лишь целовать позволь твои бичи.

41

Им, исступленно верящим, не верь ты.

Все женщины – язычницы отчасти.

Им чудятся мужчины в виде жертвы,

Тогда сильней язвит их сладострастье.

42

Ты думаешь, что мы тебе принадлежим.

Ты возлежал – и мы уже лежим.

Твой ум, страстям принадлежащий, —

Ты нам принадлежишь, нечистый

и дрожащий.

43

Пусть я всегда в плену противоречий,

Но о тебе не может быть и речи.

Пусть – узы, и неволя, и темница,

Мне лишь бы от тебя освободиться!

44

К цели мы стремимся с детства.

К цели рвемся из тенет.

Цель оправдывает средства.

Цель все ближе – цели нет.

45

Ни жить, ни мыслить по-другому…

Привязан ты к семье и дому,

К земле, соседям, старой табуретке…

Да, ты сидишь в отличной клетке.

46

Живой всегда идет путем живым,

А мертвецы его в могилу тащат.

Нет, если ты живой и настоящий,

сопротивляйся, не давайся им.

47

Освободиться от ненужной вещи,

От нелюбимого – во что бы то ни