Мама приняла сторону Мелиссы. Тоже мне, удивила!

– Слушай, Мартина! Папа так старался сделать красивые полки, а ты все испортила. Это же полка для особых вещей.

– А мои звери как раз и есть особые!

– Мусор! Они именно мусор. Я не разрешаю все это выставлять напоказ. Люди подумают, что мы никогда не покупали тебе нормальных мягких игрушек, – сказала мама. – Если ты не хочешь расставаться с этой пестрой командой, то они должны быть спрятаны в твоем отсеке шкафа! – И она смела всех с полки одним взмахом руки.

– Думаю, ты бы и меня с удовольствием упрятала в шкаф! – Я кинулась утешать моих бедных детишек.

– Да! Уж пожалуйста! – крикнула Мелисса, и по маме было видно, что она тоже хотела бы это сказать.

– Ну-ну, не нападайте все на малышку Марти, – сказал папа. Он снова стал моим любимым, веселым, добрым папой. Слава богу. – Не понимаю, почему бы ей не положить своих зверей на полку, если ей так хочется.

– Уау! – торжествуя, завопила я и собрала своих зверей. – Папа делал эти полки, так что он имеет право сказать, что нам на них класть!

– Но ведь тогда мы все должны ими любоваться, а они просто нелепы, – сказала Мелисса, чуть не плача.

И вот это и есть самое плохое в моей сестре. Она на два с половиной года старше меня, но когда что-то не по ней, она начинает реветь как маленький ребенок, и мама с папой ей уступают.

– Марти, а давай пойдем на компромисс? – предложил папа. – Уилме нравится спать на твоей кровати – так засунь ее туда. Наверняка Попрыгунчик должен полюбить новую конуру… Смотри, он сам запрыгнул в шкаф. Бэйзилу должно нравиться лежать под двухэтажной кроватью в темноте и в засаде. Похоже, что Полли и этот бедняга дикобраз Перси тоже готовы прилечь. Вот! Теперь ты можешь правильно расставить всех своих лошадей на своей полке. Ну как? Хорошо они там выглядят?

Я прекрасно понимала, что меня надули. Я все равно хотела видеть всех своих зверей на полке, но я позволила папе уговорить меня пойти на компромисс. Казалось бы, Мелисса должна была быть благодарна, но она все равно ныла. Когда я решила дать Заплатке, Галопчику, Сладкоежке, Веселым Ножкам, Колокольчику и Звездному Свету немножко потренироваться и построила небольшой забор из своих книг и карандашей, она сказала, что я сознательно делаю беспорядок на своей полке.

Меня поразила реакция Джейдин на нашу комнату, когда она в пятницу зашла после школы. Она стояла в дверях и хлопала в ладоши!

– Это прекрасно! – сказала она. – Ох, Марти, ты такая счастливая!

Джейдин на цыпочках ходила по комнате, разглядывая все полки, одеяла и подушки. Она тихонько вскрикнула от восторга, когда посмотрела наверх и увидела черную люстру.

– Это просто замечательно, – сказала она. – О, я все на свете отдала бы, чтобы иметь такую комнату, как эта. Он такая симпатичная и ни капельки не детская. Похожа на комнату взрослой леди.

– Ну, возможно, но мои вещи размещаются тут с трудом. Эта комната так отличается от моей Берлоги Марти! У меня было замечательное большое старое кресло, и на нем можно было играть в прыжки. Было так весело, – сказала я.

– А тебя за это не ругали? Моя мама с ума сходит, если я прыгаю на мебели, – сказала Джейдин.

– Ну, кресло уже разломали, так что теперь это не имеет значения. У меня еще был старый туалетный столик, и один из его ящичков я использовала как санки.

Джейдин сморщила нос:

– Марти, что с тобой? Здесь все прекрасно. У тебя есть такие великолепные вещи. Мне нравятся твои ангелы и твои свечки.

– Они не мои. Они Мелиссины, – угрюмо сказала я.

– Ой, смотри! У нее есть подписанная фотография Джастина Бибера! Там сказано: «Со всей моей любовью». Просто не верится!

– Дурочка, Мелисса вырезала ее из журнала и сама подписала.

– И все равно это прекрасная фотография, – сказала Джейдин.

Она села за туалетный столик Мелиссы и стала притрагиваться кончиками пальцев ко всей ее ужасной косметике и к крему для рук.

– А это тоже все Мелиссино? – спросила она. – Ей что, разрешают краситься? А она дает что-нибудь тебе, Марти?

– Я не хочу краситься! Это глупо – и оно воняет, – поморщилась я.

– Нет, оно приятно пахнет, – восторженно сказала Джейдин, потянув носом воздух.

– Это ужасный Мелиссин розовый крем для рук. У тебя не щекочет от него в носу?

– Нет, по-моему, все очень мило, – ответила Джейдин. Она чуть прикоснулась к крему. – Как думаешь, Мелисса даст мне чуточку попробовать?

– Да вперед, можешь помазаться, – ответила я.

– Ох, лучше я сначала ее спрошу, – сказала Джейдин. И пошла в швейную комнату, где Мелисса помогала маме с костюмами: я решительно настояла, чтобы Мелисса нам не мешала. Но теперь Джейдин все испортила, потому что Мелисса явилась в нашу комнату и стала показывать Джейдин, как наносить этот противный крем на руки. Честно, уж это точно не наука о ракетах – подумаешь: крем, руки, потереть!

– А можно и мне немножко взять? – спросила я Мелиссу.

Она удивилась, но сказала «да».

Я взяла порядочную порцию крема и стала мазать им Заплатку, Галопчика, Сладкоежку, Веселые Ножки, Колокольчика и Звездный Свет, чтобы посмотреть, станут ли блестеть их спинки.

– Марти! – возмутилась Мелисса. – Не трать мой крем на своих дурацких лошадей!

– Ой, Марти, ты такая смешная! – захихикала Джейдин, растирая пахнущие розой руки. – М-м-м, райский запах! Я чувствую, как становлюсь взрослой. – Она рассмотрела всю Мелиссину косметику. – Конечно, я почувствовала бы себя еще более взрослой, если бы могла накраситься, – сказала она с надеждой.

Мелисса улыбнулась.

– Джейдин, а хочешь, я тебя накрашу? – спросила она таким сладеньким, дурацким девчачьим голоском, как у Доброй Ведьмы Глинды в «Волшебнике Изумрудного города».

– Ой, Мелисса, да! – Джейдин захлопала в ладоши.

На это ушло тыщу лет. Джейдин даже перестала разговаривать со мной, пока Мелисса накладывала всю эту косметику, эту ерунду, на ее лицо. Джейдин слышала только Мелиссу – Королеву Красоты. А Мелисса рассказывала про всякую чепуху – о тенях для глаз, которые отражают цвет ваших глаз, о том, как надо поцеловать бумажную салфетку, когда вы накладываете первый слой губной помады. Мелисса продолжала красить и говорить, а Джейдин упивалась этим рассказом. Я ничем не могла ее отвлечь. Когда мама крикнула, что время ужина давным-давно прошло, Джейдин заволновалась:

– Ой, а когда я буду есть, вся моя губная помада сотрется?

И тут я подумала – раз она такая идиотка, то после всего этого я совершенно не хочу с ней дружить. Она вела себя вовсе не как моя подруга.