типа жабо. Те же немного раскосые, бездонно чёрные глаза, легкая улыбка, и ослепительно ровные белые зубы.

– Привет!

– Привет.

– Приехал работать?

– Служба.

– Тогда прошу!

Она открыла дверь в уже знакомую комнату, и Шелестов сразу направился к рабочему столу, на котором уже его ждала стопка карточек с номерами телефонов и пачка чистой писчей бумаги. На самом краю стола стоял телефон. Антон снял куртку, кашне и аккуратно повесил на вешалку, затем уселся за стол.

– Что ни – будь ещё? – Оксана смотрела ему прямо в глаза и улыбалась.

– Да, но после 18.30! Например, у кафе «Ангара». Придёшь?

– Мы уже на «ты»?

– Если не возражаешь?

– Хорошо, попробуем.

– Так придёшь?

– Я подумаю.

– Я буду ждать тебя.

– Работай, а то не успеешь! – она повернулась и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Окрылённый предстоящей встречей, Шелестов не спеша переписал оставшиеся 345 номеров телефонов, с установочными данными их владельцев и адресами установки, и в 17.30 покинул ЦАБ ранее оговоренного времени, прикрыв за собою дверь.

Кафе «Ангара» располагалось на Калининском проспекте, дом 19, ровно посредине между работой Оксаны и её домом, но только на противоположной стороне. Кафе как кафе, не хуже и не лучше других в Москве. Сам зал и оркестровая площадка были на втором этаже, на первом был гардероб и туалеты.

Купив букет кроваво – красных роз, Шелестов терпеливо ждал её у самого входа «Ангары», стоя так, чтобы был виден выход из подземного перехода, хорошо освещаемого лампами фонарного столба, стоящего рядом.

– Вот бы сейчас меня Анна Шольц увидела бы! – мысль была интригующе свежа.

Однако её продолжения не последовало, поскольку появилась Оксана в роскошной норковой парке, увидела его, стоящего у кафе с букетом и сразу направилась к нему.

– Привет, ещё раз!

– Привет, это тебе!

– Спасибо!

Раздевшись в гардеробе, они под ручку поднялись на второй этаж и направились в дальний угол кафе, который был слева от оркестровой площадки, где разместились за столиком на четверых у самого окна. Мгновенно появившийся официант, уже торжественно нёс высокую вазу с водой для розы и две папки с меню, каждая из которых была больше похожа на годовой бухгалтерский отчёт всего кафе. Оксана с любопытством осматривала развешенную по стенам заведения чеканку, офорты и литографию, пока официант аккуратно распаковал её букет, и грамотно расправив бутоны роз на длинных шипастых стеблях, опустил их в воду и поставил вазу в середину стола. Затем положил перед каждым меню в кожаном переплёте.

– Сразу закажите, или подождать, пока определитесь с выбором? – официант, молодой парень лет двадцати, был сама любезность.

– Спешишь куда? – Антон сразу дал понять, кто здесь главный, на всякий случай, и раскрыл своё меню.

Оксана раскрыла своё и с интересом углубилась в чтение названий разных вкусностей, которые здесь предлагались посетителям кафе за умеренную плату. Антон же внимательно наблюдал за выражением её лица и её глаз.

Здешнее меню он знал назубок, поскольку в «Ангару» в студенческие годы нырял периодически, с поводом и без такового, аж 1974 года. Большинство старых официантов знал в лицо и по имени, за исключением новобранцев. Этот был из таких.

Девушка медленно водила по названиям блюд ухоженным указательным пальчиком и неслышно шевелила губами. Она полностью расслабилась.

– Выпьешь что-нибудь, Оксана? Шампанское?

– Можно.

– А поесть?

– Да, давай, я весь день была занята. Представляешь, даже не обедала!

– Да ты что? – притворно удивился Шелестов. – Какой ужас!

– Издеваешься?

– Ну, если самую малость.

– Ну – с? Готовы? – наконец осведомился официант.

– Да, я готова! – Оксана не дала первым сделать заказ Антону, – пожалуйста, греческий салат, оливки, заливное с языком. Потом, шашлычок из осетрины, стакан свежее выжатого сока из грейпфрута, иии…, – она на секунду задумалась, – вазочку с ванильным мороженым и клубникой. Она захлопнула меню и подняла глаза на официанта.

– Клубнику, пожалуйста, отдельно! – и обезоруживающе улыбнулась.

– Круто! – начало Шелестову понравилось.

– Что ещё? – официант переместился ближе к нему.

Антон посмотрел на официанта, потом на его бейджик на левом кармане костюма с надписью «Викентий» большими буквами.

– Советское шампанское, полусладкое, шашлык из баранины, бутылку минеральной воды, плитку шоколада и вазочку маринованных белых грибов. Это пока всё, дальше – будет видно, Викентий!

Буквально уже через несколько минут, Викентий, достав бутылку шампанского из серебряного ведёрца со льдом, отрыл её, разлил по бокалам Антона и Оксаны и, оставив их наедине с принесённой ранее закуской, испарился, правда, не забыв пожелать приятного аппетита!

– Итак! За что выпьем? – спросил Шелестов.

– Давай за встречу! – предложила Оксана звонким голосом и её щёки слегка порозовели.

– Давай!

Они выпили, и активно взялись за лёгкую закуску. Каждый из них хоть и был поглощён едой, но изредка они посматривали друг на друга.

– Так, а теперь давай за знакомство!

– Давай!

Антону очень хотелось, чтобы Оксана рассказала о себе, но её не торопил, справедливо полагая, что выпитое шампанское и непринужденная обстановка сами спровоцируют девушку на откровенность.

Честно говоря, Антон мог и сам навести справки в отношении девушки, как говорят опера «пробить» человека, т.е. узнать, сколько ей лет, какое учебное заведение заканчивала, с кем живёт и массу другой полезной информации, используя своё служебное положение. Всё – таки он был сыщиком, а сыщики, как известно, народ любопытный.

– Вкусно?

– Да, ничего.

– Если захочешь ещё что ни – будь, давай говори, не стесняйся.

– Ладно.

– Антон!

– Да.

– А с кем ты живешь?

– С родителями.

– А сколько тебе лет?

– Мне, двадцать семь.

– А тебе?

– А мне, двадцать пять.

– А ты коренной москвич?

– Конечно! А почему ты спросила?

– Ты работаешь в милиции, а я точно знаю, что коренные москвичи милицию не любят.

– Оксана, это твоё глубокое заблуждение, поверь мне. Это моя работа и я знаю, что говорю. А ты москвичка?

– Да.

– А ты с кем живёшь?

– Я живу с сыном, ему пять лет, зовут Василий. А мои родители и бабушка живут на шестом этаже, прямо под нами. А почему ты ещё не женат?

– По правде говоря, я как-то не задумывался о женитьбе. Учёба, армия, опять учёба, теперь вот уголовный розыск. Я ещё не готов просто. А что?

– Да, нет, ничего, просто ты такой весь из себя заметный парень, спортивный, хорошо выглядишь. Неужели ни с кем не встречаешься.

– Почему? Встречаюсь иногда, но это так, либо старые знакомые, либо мимолетные увлечения.

– Ты всегда правду говоришь?

Антон чуть не поперхнулся минеральной водой.

– Оксана! Это очень серьёзный вопрос. Отвечу так: я стараюсь друзьям, близким и знакомым не создавать проблем. Есть вещи, о которых я просто не буду разговаривать, а не хочешь, чтобы я тебя вводил в заблуждение, просто не спрашивай.

– Ясно.

– А где твой?

– а у меня нет.

– Почему?

– А он меня бросил, когда узнал, что я беременна.

– Круто!

– Бывает, это просто жизнь. – И вообще, товарищ милиционер, ты не на работе, задаешь много личных вопросов.

– Прости, больше не буду.

Шелестов налил в бокалы шампанское.

А затем они с удовольствием продолжили общение на отвлечённые темы, разбавляя разговор, то ещё заказанной порцией отменной жареной форели, то ещё одним десертом, и всё это запиваемое шампанским. Вечер удался на славу. Оксана оказалась интересной особой со своими взглядами на жизнь, разговаривать с ней было легко и приятно.

Когда они подошли к подъезду, где жила Оксана, и настала пора прощаться, он взял её правую руку, спокойно снял с неё изящную женскую перчатку из тонкой кожи и прижал её ладошку к своей щеке. Она улыбнулась.

– У тебя руки замёрзли.

– Ничего, зато сердце горячее. И ты колючий. Больше к нам не придёшь?

– Нет. Что делать, служба.

– Спасибо за изумительный вечер. Мне очень понравилось.

– Мне тоже.

– Тогда пока?

– Пока.

Осторожно высвободив свою руку, Оксана повернулась и вошла в подъезд. Антон стоял и смотрел ей вслед.

Вот вверх мягко скользнул лифт. Проводив взглядом его светящееся окошко до седьмого этажа, Шелестов поднёс к лицу оставленную перчатку Оксаны, чтобы почувствовать запах её духов. Потом сунул перчатку в карман и пошёл к метро.

Дом встретил Антона тишиной. Раздевшись и тихо прокравшись