Она повернула голову туда, куда был устремлён мой взгляд, и поняла причину.

— Присядь… и успокойся…

Я сделала глубокий вдох и шумно выдохнув, прошептала:

— Не беспокойся, со мной всё в порядке.

Заславский окинул зал взглядом и остановился на мне. Наши глаза встретились. В это время, к нам подошёл Вайсман. Обняв за талию, он наклонился и поцеловал меня в щёку.

— Дашенька, сегодня я представлю тебя друзьям и знакомым, как свою дочь! — весело проговорил папа.

Я улыбнулась в ответ.

— Через полчаса, вас проводят в зал, где пройдёт аукцион! А сейчас, убегаю! Нужно перекинуться приветствиями, с некоторыми гостями!

Папа снова поцеловал меня и убежал. Мои щёки горели. Я чувствовала волны негатива, посланные мне моим бывшим мужем. Извинившись перед родителями, я направилась в туалетную комнату, чтобы, как то потушить пылающие щёки. В дамской комнате никого не было. Взглянув на себя в зеркало, увидела пунцовое лицо. Намочив платочек ледяной водой, приложила к щекам. Дверь открылась, и в помещение влетел Заславский.

— Ты ошибся дверью! — рыкнула я.

— Да нет, попал, именно туда… — на удивление, спокойно, ответил Глеб.

— Ты сменил ориентацию? — засмеялась я.

Лицо мужчины стало жёстким и непроницаемым. Мою шутку он не оценил.

— Я, смотрю, ты веселишься!.. Нового любовника нашла? Но не староват ли он, для тебя? А где же, твой воздыхатель? Егор, кажется?.. — уже рычал Заславский.

Я повернулась к мужчине и молча, разглядывала его лицо. За месяцы, что мы не виделись, возле глаз появились мелкие морщинки, но они совершенно не портили его. Глеб, по-прежнему, выглядел сногсшибательно. Омут чёрных глаз затягивал, и я утонула в них, растворяясь в его глубинах. Я, почти, не слышала, о чём говорит Заславский. Из транса меня вывел резкий толчок. Я оказалась в объятиях мужчины и услышала:

— Так ты, теперь, за деньги продаёшься? — брезгливо, произнёс он.

Рефлекторно, оттолкнув от себя бывшего мужа, я со всего размаха, влепила ему пощёчину, и выбежала из дамской комнаты. Хотелось реветь в голос, но остановившись возле огромной колонны, отдышалась и, достав зеркальце, привела себя в порядок. Не заметив меня, мимо прошёл Заславский. Немного успокоившись, вернулась к родителям.

— Хотела уже искать тебя!

Мама потянула меня к открытой двери, куда стекались, прибывшие гости. Вайсман, заметив меня, помахал рукой, приглашая подойти к нему. Родители заняли места, а я направилась к отцу.

— Дашенька, сегодня, ты должна находиться рядом, — улыбнулся папа.

Я махнула головой. Отец внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Что с тобой? Ты бледная… Хорошо себя чувствуешь?

— Да, папа, не волнуйся, в зале немного душно было. А здесь, открыта форточка, так что, скоро я приду в норму, — успокаивала я отца.

Когда в помещении смолкли разговоры, Вайсман взял меня за руку и повёл, на возвышающийся в дальней части зала, постамент. Небольшая трибуна для выступлений, стояла в центре. Отец достал из кармана сложенные листки бумаги и встал за неё. На нас устремились десятки взглядов. Один, я чувствовала, всем своим существом. Папа выступил с приветственной речью, а в конце сказал:

— Друзья! Двадцать лет назад, создавая этот фонд, я надеялся найти свою пропавшую жену и ребёнка. И вот, судьба улыбнулась мне! Бог услышал меня! Хочу представить вам свою красавицу дочь — Дарью Дмитриевну Вайсман-Цветкову!

В зале раздались радостные возгласы и зазвучали аплодисменты. Под прицелом множества взглядов, чувствовала себя не уютно. Незнакомые мне люди, подходили и поздравляли нас, а я, находясь в ступоре, на автомате отвечала. Заславский не подошёл, а лишь, издали, наблюдал за мной, не обращая внимания на свою даму, которая безудержно, что-то болтала.

Аукцион начался без меня. Я вышла из зала и побрела к длинному фуршетному столу. Бокал шампанского и канапе с паштетом, привели моё сознание в чувство. За спиной послышался шорох. Я обернулась. Молодой парень, чуть старше меня, мило улыбался.

— Обходя этикет, хочу представиться сам, без посредников! Душанин Ярослав Сергеевич! Для вас, просто, Ярослав! — протараторил он приятным баритоном.

— Дарья Вайсман-Цветкова! Очень приятно! — представилась я и протянула руку.

Парень нежно приподнял её к губам и поцеловал.

— Очень рад, за Дмитрия Захаровича! Наши отцы, давние приятели. Я часто бывал в доме Вайсмана и видел фотографию вашей матери. Хочу сказать, что такого сходства с ней, не ожидал!

Улыбка Ярослава исчезла, когда возле нас возникла фигура Заславского.

— Мальчик, оставь нас! Мне с женой поговорить нужно!

Душанин напрягся и взглянул на меня.

— С бывшей женой! — уточнила я.

— Мне уйти, Даша? — спросил мой новый знакомый.

— Тебе нужно повторять дважды? — рычал Заславский.

— Хорошо, оставлю вас, но буду поблизости!

Парень взял бокал с вином и отошёл от стола, заняв место на диванчике. Проводив недовольным взглядом Ярослава, и, убедившись, что наш разговор никто не услышит, Глеб с издёвкой спросил:

— Это что за представление устроил Вайсман? Ты, действительно, его дочь?.. Или это, для конспирации, чтобы скрыть вашу связь?

Я метнула в мужчину злой взгляд и сказала:

— Тебя это, совершенно, не должно волновать! Ты мне не муж, а я не твоя жена! Или тебя интересует «чужая подстилка»?

Чёрные глаза Заславского прищурились, награждая меня презрением.

— Я давно знаю Вайсмана и он никогда не говорил, что был женат!

— Значит, ты не входил в круг близких друзей! И вообще, не понимаю, для чего я оправдываюсь перед тобой? Кто ты мне?..

Я поставила недопитый бокал на поднос, развернулась и пошла в зал, где проходил аукцион. Ярослав догнал меня у двери.

— Дарья, извини за вопрос… Заславский правда твой бывший муж?

— Да… Почему ты спрашиваешь?

Совсем не хотелось обсуждать этот вопрос с Душаниным.

— Ты ещё так молода… А Заславскому за тридцать?..

— И что? Разве возраст может быть помехой любви?

— Не знаю… наверно, я бы, не смог влюбиться в женщину, старше себя.

— Ты знаком с ним?

— Нас представляли друг другу, но близко, мы не общались.

— Извини, Ярослав… Говорить на эту тему, я не хочу, — раздраженно сказала я, и вошла в зал.

Из десяти выставленных картин, три, уже были проданы. Я тоже хотела поучаствовать в этом мероприятии и присмотрела чудесный морской пейзаж. За картину пришлось побороться. Не только мне она пришлась по душе. Перекупив все ставки, я стала её обладательницей. Заславский тоже внёс свою лепту, купил антикварный ломберный столик, французского мастера XVIII века, из коллекции отца.

На протяжении всего вечера, постоянно натыкалась на Глеба, и его глаза, всегда смотрели на меня, а на свою спутницу, он практически, не обращал внимания. «Интересно, почему он Катеньку, в статус своей девушки, не