обнимку с мягким медвежонком. Мама и два моих отца, устроившись у камина, смотрели «Голубой огонёк», попивая вино.

Я уложила Кирилла на свою кровать, и, повернувшись, попала в жаркие объятия Глеба. Большие сильные руки, гладили по спине, вызывая мурашки, по всему телу. Наши губы слились в поцелуе, отключая моё сознание. Очнулась я, лежащей на пушистом ковре, без одежды, а надо мной нависал Глеб, покрывая поцелуями мою кожу.

— Не могу больше… — прошептал он, и резким движением, ворвался в истекающее соками, лоно.

Сильные толчки вызывали мощные приливы блаженства, лавой растекающиеся по моим венам. Бурный оргазм настиг меня и я, едва сдерживая крики, уткнулась во влажную грудь мужчины, которого любила всем сердцем. Я так соскучилась по его ласкам, что одного раза мне показалось мало.

— Ненасытная маленькая кошечка… Хочешь ещё? — шептал Глеб.

Мы занимались любовью, почти, до утра. Потом, лежали, обнявшись, и я, вдруг, спросила:

— Глеб, ты не будешь мне изменять?

— Нет, малыш! — даже не раздумывая, ответил он.

— Я, после твоего ухода, не встречался ни с кем…

— А, Катя?.. — несмело поинтересовалась я.

— Я уволил её, после твоего бегства! И считал, что это она виновата в твоём уходе!

Глеб наклонился и накрыл мои губы своими.

— Девочка моя, сладкая… — шептал он. — Когда Дмитрий Захарович появился в моём офисе, первым желанием, было «начистить ему морду»! Но увидев фотографию твоей матери, понял, как ошибался, думая, что вы любовники!

— А не ты ли, следил за машиной, которая приезжала в университет?

Заславский усмехнулся.

— Да, это мои люди сопровождали твою машину. Они же и доложили, что ты поселилась в квартире Вайсмана! Что я должен был думать?..

Глеб навис надо мной и спросил:

— А ты, не будешь мне изменять?

Я засмеялась.

— С кем?..

— С Лаврентьевым?

Я серьёзно посмотрела на мужчину, и сказала:

— Кроме тебя, у меня больше не было мужчин!

Глеб улыбнулся, показывая белоснежные ровные зубы.

— Я очень тебя люблю, девочка моя!

Глава 16

Мы узаконили наши отношения через месяц, и я переехала в особняк Глеба. Пышных торжеств не устраивали, хотя папа настаивал. Теперь я носила фамилию мужа.

— Не позволю тебе носить другую фамилию, кроме как, Заславская! — твёрдо заявил Глеб, когда мы подали заявление.

Конечно же, я была согласна, ведь теперь, это по-настоящему! С детьми, мы, всё же, решили повременить. Мне учиться ещё два с половиной года, так что, нам, пока хватит Кирюши. Глеб пригласил новую няню. Милая доброжелательная женщина, около пятидесяти лет, устраивала всех. Даже малыш, с первого раза, пошёл на контакт и не капризничал, как с Катериной. Видимо правду говорят, что дети чувствуют фальшь.

Как то, за ужином, поинтересовалась у Заславского, знают ли родители Глеба, что у них есть внук? Муж поморщился и недовольно ответил:

— Нет! И знать им, ни к чему! Не хочу, чтобы мать, прикрываясь заботой о внуке, поселилась в моём особняке!

Я очень удивилась такому отношению. Хотя с такой мамой, как у Глеба, я тоже не хотела бы жить!

— Но ведь, рано или поздно, она все равно узнает?

— Пусть лучше поздно! Да и когда она в следующий раз приедет, планирую отправить вас с Кирой, куда-нибудь отдохнуть!

— Мы могли бы уехать в поместье моего отца? — поддержала я мужа.

— Как вариант!.. — улыбнулся Глеб.

Но случилось непредвиденное!.. Родители Глеба, нагрянули без предупреждения, застав нас врасплох. В этот день, я торопилась домой, после занятий. Мы с Таисией Андреевной, няней малыша, и Кирюшей, собирались съездить в детский развлекательный центр. Но планам не суждено было сбыться. Войдя в гостиную, с удивлением обнаружила свекровь, восседавшую в большом кресле, как императрица на троне. Глеб с Николаем Ивановичем сидели на диване, а маленький Кирюша резвился с игрушками. Увидев меня, Инга Артуровна бросив ненавидящий взгляд, прошипела:

— Ну, здравствуйте, милочка!

— Здравствуйте, Инга Артуровна!

Кира, увидев меня, оставил игрушки и бросился ко мне.

— Мама!

Свекровь перевела взгляд на своего сына и спросила:

— Почему Кирилл зовёт её мамой?

— А что вас не устраивает? — не дав, ответить мужу, перебила я.

Женщина снова одарила меня неприязненным взглядом и задала тот же вопрос сыну, игнорируя мой ответ. Глеб встал с дивана и подошёл ко мне.

— Кира сам так решил! Как только увидел Дашу, он сразу же назвал её «мамой»!

— Я против! Она не родная его мать!

На лице мужа заиграли желваки, от злости.

— А твоего разрешения, никто и не спрашивает!

— Иничка, в самом деле, если малыш хочет, пусть называет Дашеньку «мамой», — вмешался в разговор отец Глеба.

— Почему ты позволяешь себе, повышать на меня голос! — усиливая интонацию, возмутилась свекровь. — А ты, не вмешивайся! — оборвала Инга Артуровна своего мужа.

Мужчина сник, и мне стало, даже жаль свёкра, хотя возмущала его раболепная покорность. Назревал скандал. Кирюша, почувствовав это, начал плакать. Глеб погладил сына по голове и, обратившись ко мне, тихо сказал:

— Иди с малышом в детскую.

Муж поцеловал меня в щёку, и я поднялась на второй этаж, где в комнате дожидалась, испуганная няня. Увидев нас, она растерянно спросила:

— Это что, ваша свекровь?

— Да… — обречённо ответила я.

— Не завидую…

— Почему они приехали? Обычно, родители мужа, посещают нас летом!

— Я, случайно услышала… Ваша свекровь сказала, что ей надоело жить в Австралии, и она решила вернуться домой, — почти шёпотом, доложила Таисия Андреевна.

— Господи!.. Я не переживу этого!.. — плюхнувшись в кресло, простонала я.

Няня забрала у меня малыша, который кулачком тёр глазки.

— Кирочке пора спать, — ласково пропела женщина и уложила ребёнка в кроватку. Он, тут же, уснул.

Оставив няню со спящим малышом, я направилась в нашу спальню. Через некоторое время, в комнате появился Глеб.

— Я в бешенстве! — прорычал муж. — Приехала порядки наводить! — швырнув телефон на стол, не унимался он.

Я обняла мужа и, уткнувшись в грудь, прошептала:

— Успокойся, милый… А почему они приехали?

— Мать уговорила отца продать дом! Она захотела вернуться в Россию! Надоело ей там! Решила поселиться у нас! Но я, этого не допущу!

— Не выгонишь же ты своих родителей?

— Ты не представляешь!.. Жить с ней, невозможно! Как отец, всё это время терпит её?

— Наверно, он очень её любит, — целуя оголённые участки груди, прошептала я.

— Даша… — хриплым голосом простонал муж.

Я залезла руками под рубашку и гладила спину Глеба.

— Хочешь, чтобы я отнёс тебя на кровать? — шептал муж.

— Хочу…

Глеб закрыл дверь и, подхватив меня на руки, унёс в свою комнату. Через минуту, мои вещи уже валялись на полу, а я нагая, стояла перед мужчиной, которого безумно хотела.