точно, ваше высочество, — лежа, но подобрался рыцарь, — перелом руки, возможно ноги и множественные ушибы тела. К самостоятельной транспортировке негоден. Осмелюсь спросить о доспехах, они дороги мне как память покойного батюшки.

Меч с кошелем я положил рядом с ним, придя в себя он сразу его нащупал и был за оружие спокоен.

— Доспехи мы вернем, — решила Аиша, — познакомься с мастером Джерком, именно он убил великана, спас меня и поддерживал твою жизнь.

— Создатели видят, — произнес Дахам веско, — вы великий маг, я не оставлю ваше милосердное деяние без ответа.

— Мой долг быть полезным стране и его опоре, — сделал я легкий поклон. «Ух, какие они политескорректные»

— Позвольте, ваше высочество, — предложил я, мысленно скрипя зубами, из-за необходимости разводить вот такие прелюдии, дабы не порушить королевский и её авторитет среди высокого сословия, — мы с Каей сходим до ближайшей деревни и пригоним телегу.

— Нет, — неожиданно сказала Кая, — правильнее будет тебе остаться с её высочеством. С тобой ей ничего не угрожает, одна я не смогу её надлежаще защитить в непредвиденном случае. В деревню пойду я.

Я закатил было глаза собираясь высказать всё что думаю, но остановили меня не умоляющие глаза Аисаки, а как ни странно — действия принцессы. Она вдруг взяла и обняла Аисаки.

«Сдружились значит две девчули, на фоне грозных великанов, королевской семьи и чувака с рельсотроном. А че так бывает что ли? Придется поработать рикшей еще полчасика»

— Ну всё-всё, что за прощания как в слешерах? — успокоил я их. — Вынес шана с поля боя — вынесу и к деревне.

— Мне право неудобно, — запротестовал было Дахам, но я уже шепнул девчулям отвлечь его, пока убираю свидетельства нашего разгульного вечера и ночи.

Много времени это не заняло и когда Дахам отвлекся от участливо обступивших его красоток, на пляже уже не было ни зонтика, ни покрывала — только корзинка с мусором.

— Что это за магия, мастер Джерк? — удивился он

— Магия повседневной аннигиляции, шан, — сказал я, подступив к нему, — не соизволите мне помочь протянуть ваши ноги в эти отверстия вашего же рюкзака?

Взвалив тяжелого кабана в рюкзаке на свои натруженные плечи, я зашагал к деревеньке, расположившейся неподалеку от бухты, мысленно кляня свою чертову карьеру рикши. Девушки пристроились по бокам, а Кая начала вводить в курс Дахама: кто я, как очутился здесь и почему всех спас.

На финале последней истории где я, молодой мастер кун-фу Джерк Лучезарный, прибыл в Самур для практик боевых медитации среди авантюристов, на горизонте замаячила деревенька.

— Он открутил ВарОрку голову голыми руками, а потом слизал стекающую с головы кровь, — вещала Кая, почувствовав благодарных слушателей в лице принцессы и шана, — увидев это отступники бросились было бежать, но мастер Джерк кинул заклятие светлой инконтенции и призыва насекомых. Миллионы мух покрыли дикарей плотным слоем из-под которого вскоре стихли все крики несчастных.

Слушатели молчали, изумленные столь страшным концом отступников. Я тихонько пыхтел.

— А потом к мастеру пришла за данью Ночная Гильдия, — начала новый рассказ Аисаки. — Они сожгли дом мастера, намереваясь расправиться с ним огнем, но Джерк вышел утром, как ни в чем не бывало, на обгорелое крыльцо, почесывая ухо и жалуясь, что ночь выдалась жаркой.

— А откуда ты такие детали знаешь? — подозрительно спросила Аиша.

— Она вышла следом, — сдал я её, — и сказала, что любит запах горелого дерева по утрам.

Дахам заржал, оглушив меня на оба уха, Аиша насупилась, Кая показательно застеснялась.

А что потом с бандитами из Ночной Гильдией стало? — проницательно спросила Аиша.

— Они жили грустно и несчастливо, — прохрипел я, — и умерли в один день.

— От болезни Вильсона? — догадалась принцесса.

Отвечать на риторический вопрос сил не было, тем более наша процессия подтянулась к деревне Рыбья сопка, огороженной кольями, где нас у входа ждал белобородый дед с луком.

— Вы кто такие будете, мы вас не звали, — спросил было он, — но разглядев раненого за моей спиной, изящные роскошные ножны магпалочки на поясе принцессы и цепочку авантюриста, что покачивалась на шее Каи, кинулся споро открывать ворота.

— Добро пожаловать милсдари, — бормотал он, торопливо кланяясь, — не признал в вас доблестных воинов с монстрами, староват стал, подслеповат.

— Так, старый, веди сюда старосту, коня с телегой, да поживее, — моментально построила его Аиша, кидая деду серебряную монету.

Дед чесанул словно в беге на розыгрыш рабынь на королевском праздновании.

Буквально через минуту к нам уже семенил другой дед, посолиднее. Борода причесана, на голове картуз, на шее массивная бронзовая медаль старосты. Не доходя до нас метров десять он охнул, сорвал с себя картуз, упал на колени, воздел руки и завопил.

— Ваше высочество, не велите казнить, не знали мы о столь высоком визите, ни сном, ни духом не ведали.

— Хм, — удивилась принцесса, — дед, ты откуда вообще меня знаешь?

— Так на праздновании королевского дня видел, — бормотал глава сельской общины, — наместников собирают в отдельном зале, а простых старост на улице, и его высочество благодарит за службу.

Замечательно че, завтра весь Самур узнает, что здесь принцесса шляется, послезавтра слухи дойдут до дворца и принца. Потом слухи обрастут пикантными деталями: у принцессы любовник в деревне, Аиша ловит огненных великанов, её высочество выращивает водяного элементаля для завоевания соседнего королевства — да мало ли какую дичь придумают. Слухи — это плохо. Вдруг за мной прискачут люди в черных доспехах, на черных коняшах.

— Так, встал, голову поднял, картуз одел, — скомандовала Аиша, — меня ты не знаешь, о встрече молчишь. А сболтнешь — будет как в Сухом году. Только отдельно в вашей деревне. Уяснил?

Сухой год в сказаниях шел в летописях отдельной главой. Было тогда не то что жарко: влага ушла, обмелели реки, урожай пропал, гарь от пожаров закрыла небо: пол-материка вымерло, к чертовой бабушке, маги Воды озолотились, остальные подъели трупы и кое-как выжили.

Деда забило от страха, он порывался было снова упасть, но наткнувшись на ледяной взгляд принцессы, замерз в одном положении. Жестит Аиша не по-детски.

— Будешь молчать, — подсластила Аиша, ловко кинув и ему серебряный, — в