— О, думаю, сначала нужно насладиться этой мыслью, — с улыбкой ответила девушка.

Бабушка Курта все еще была в восхищении от жемчужного ожерелья, которое преподнес ей внук.

— Теперь у тебя самая нарядная шея в округе, — сказал он, целуя бабушку в щеку.

Курт заметил в руках Ханны пару рубиновых серег, подарок Лиссы. Пожилая леди надела их и, наклонившись вперед, произнесла:

— Открывай, дорогая, следующий подарок. Мне не терпится увидеть выражение твоего лица.

Глаза Лиссы широко распахнулись, и она так посмотрела на Курта, словно умоляла спасти ее. С явным нежеланием она взяла пакет. Маленький, плоский и очень легкий...

— Что это, бабушка? Купчая на дом? — лениво спросил Курт.

— Нет, дорогой. Увидишь.

Лисса несколько успокоилась и начала развязывать красный бант.

— Некоторые вещи не соответствуют рождественским подаркам, — продолжала Ханна. — Но это меня не останавливает.

Лисса замерла.

— Дорогая, ты права. Я не хочу обременять своего внука домом, который ему не нужен.

— Такты остаешься в нем? — небрежно спросил Курт.

— О нет, милый. Мне нужно что-нибудь немного поменьше и поуютнее. И это моя идея, а не Лиссы.

Лиссе показалось, что коврик под ногами внезапно раскалился добела.

— Ханна...

А Лисса побледнела, отметил про себя Курт. Так все-таки дом? Но он готов был поклясться, что девушка искренне говорила, что не хочет быть владелицей этого дома. Кроме того, Лисса была самой прагматичной женщиной, какую он когда-либо встречал на своем пути. Она прекрасно понимала, что безработная девушка не сможет содержать такой огромный дом.

Но почему же она вся побледнела?

— Молодым женщинам в трудную минуту нужен выбор, — сказала Ханна. — Я много разговаривала с Лиссой. Из ее слов я поняла, что, если бы у девушек был выбор, они принимали бы правильные решения. Решения, о которых они никогда бы не жалели. Так как никто из вас не хочет владеть этим домом, то я решила, что он будет принадлежать матерям-одиночкам. Они не будут платить арендную плату, пока не встанут на ноги.

— Это хорошая идея, бабушка, — произнес Курт. — Конечно, надо будет хорошенько продумать финансовую сторону, но...

Ханна перебила внука:

— Как только закончатся праздники, Лисса, я хотела бы, чтобы ты пригласила свою подругу, которая стоит во главе женского приюта. Мы сядем и все подробно обсудим.

Лисса тяжело вздохнула.

— Когда захотите, Ханна. Но давайте перенесем этот разговор на другое время. Разве вы не собираетесь открыть остальные подарки? — Она достала другой пакет и начала срывать с него бумагу.

Курта немного отпустило. Живот уже так не сводило, как минутой раньше. Все его подозрения быстро рассеялись.

Внезапно ему пришли на ум недавние слова Лиссы. Если бы у девушек был выбор, они принажали бы правильные решения. Решения, о которых они никогда бы не жалели. Чем продиктованы подобные утверждения?

Собственным опытом?..

Она заверила его в том, что никакого ребенка не было.

Или... был?

Курт изо всех сил пытался вспомнить их разговор, когда на кухне раздался грохот. Ему понадобилось целых три секунды, чтобы понять — упал человек. Джанет.

Ханна подпрыгнула, сбросила с себя одеяло и помчалась на кухню. Лисса отстала от нее всего лишь на несколько шагов. Как только Ханна исчезла, Курт резко схватил Лиссу за руку.

Девушка впилась в него взглядом.

— Что ты делаешь? Мы должны пойти и посмотреть, что там случилось!

— Через минуту. Я слышу ругань Джанет. Не думаю, что с ней что-нибудь стряслось. Лисса... — Он глубоко вздохнул. — Эта женщина, которая владеет приютом...

— Может быть, мы обсудим это позже?

— Нет, сейчас. Скажи, как давно ты с ней знакома?

— Несколько лет. Если ты собираешься спросить, похожа ли она на человека, который может обмануть старую леди...

— Нет. — Его глаза потемнели. — Я всего лишь хотел бы знать, при каких обстоятельствах вы познакомились. И откуда ты узнала обо всем, что поведала моей бабушке — о молодых женщинах и их выборе, о решениях, о сожалении...

У Лиссы задрожали губы. Она боялась этого разговора. Ей нужно остановить его.

— Ты опять? Я же говорила, Курт, что не носила твоего ребенка. Я бы не смогла бросить твоего ребенка.

На мгновение Курт задумался. Но когда он заговорил, его голос дрожал от гнева.

— Лисса, почему ты не сказала мне, что была беременна?

— Потому что не о чем было говорить. — Голос девушки уже не был таким уверенным как минуту назад.

— Итак, ты должна все объяснить.

Курт как бульдог; он не отступится, пока не получит ответ.

Девушка глубоко вздохнула и попыталась привести свои мысли в порядок.

— Я не говорила тебе, что была беременна, потому что не знала... наверняка.

Это была чистая правда.

— Ты решила в одиночку, что будешь делать, не так ли? А о моем мнении ты подумала? — Его голос был подобен раскату грома.

— Если ты говоришь об аборте, Курт, то...

— А что я могу еще думать? Ты даже не потрудились сказать мне!

У Лиссы свело живот.

— А что бы ты сделал, если бы я тебе обо всем рассказала?

— Черт возьми, я бы не позволил убить своего ребенка! — Он перешел на крик.

Своего ребенка.

Как он смеет так на нее смотреть и предполагать, что она способна прервать жизнь ребенка...

В ее душе начал нарастать гнев. Она не будет просить его поверить ей. Он назначил себя судьей и вынес свой приговор.

Из уст девушки слова вылетели прежде, чем она успела обдумать их.

— Так все и было, — холодно сказала она. — Ты всегда прав, Курт, не так ли? Но тогда это был не ребенок, а очередная неприятность.

Лисса возненавидела себя за эти слова, но вовсе не из-за того, что они причинили ему боль. Девушка считала, что Курт заслужил страдания, ведь он осмелился предположить, что она способна на такой ужасный поступок, как аборт.

Лисса сожалела о том, что в порыве гнева замарала память о ребенке — ребенке, которого носила в себе несколько недель. А потом началось сильное кровотечение, которое так и не остановилось...

— Курт, прости меня. Позволь мне все объяснить, — попросила девушка. В ее голосе сквозило отчаяние.

Его лицо оставалось каменным.

— За что? За то, что сделала аборт? Или за то, что я узнал о нем?