Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С первого дня знакомства Джорджа и Рут их жизни, а также жизни их детей полностью подчинялись армии. Хотя после заключения брака миссис Смит приобрела официальный статус «полковой дамы» и теперь находилась, что называется, «при полку», это не значило, что ее жизнь улучшилась. Ей и детям выдавали половину солдатского пайка и разрешали жить в казармах, но условия их существования не были ни приятными, ни безопасными. Отдельные комнаты женатым солдатам начали выделять лишь в 1850-х годах, а до этого новобрачные ютились по углам общей казармы, отгородившись простыней или одеялом. Женщины одевались и раздевались, лежали в постелях, мылись, рожали и кормили грудью в окружении холостых мужчин, которые разгуливали полуголыми, сквернословили, вели себя непристойно и распевали скабрезные песни. В казармах процветала антисанитария. В ходе государственной инспекции 1857 года обнаружилось, что жилые помещения находятся в ужасном состоянии. Общежития часто располагались над конюшнями и отличались плохой вентиляцией; везде было сыро, темно, не хватало отхожих мест и умывальников. В некоторых казармах в качестве общего горшка использовали большие бочки: когда они наполнялись, их опорожняли и использовали для купания. Не лучше были оснащены и кухни: почти нигде не было печей, а рацион солдат состоял только из вареной пищи, что отражалось на их здоровье.
Но у семей, живших при полку, были и преимущества. Военным разрешалось заводить накопительные счета в банках и откладывать небольшие суммы. Больным солдатам и членам их семей выдавали лекарства из полковых запасов. Кроме того, солдаты и их семьи имели доступ к казарменной библиотеке. А главное, в 1848 году семьям выделили небольшое пособие на аренду подходящего жилья вне казарм. Условия в съемном жилье могли быть не самые лучшие, однако солдаты и их жены получали возможность уединиться и зажить своей семьей. Смиты сняли отдельное жилье очень своевременно: всего за десять лет численность их семьи существенно увеличилась. Вскоре после свадьбы Рут и Джорджа в 1842 году у Энни появился брат – Джордж Уильям Томас. За ним последовала Эмили Латиция, которая родилась в 1844 году, в 1849 году появился Илай, в 1851 – Мириам, а в 1854 – Уильям[101]. Энни и ее братьям и сестрам повезло: они могли воспользоваться одним из самых значимых преимуществ жизни в полку – учебой в полковой школе.
За двадцать лет до 1870 года, когда в Англии было введено повсеместное государственное школьное образование, сыновья и дочери военных в обязательном порядке посещали уроки, организованные при финансовой поддержке армии. Полковые школы учредили, чтобы оградить детей, особенно девочек, от «праздности и порока» казарменной жизни (считалось, что она «несовместима с приличиями»). Армия также хотела вознаградить солдат за службу, демонстрируя заботу об образовании и благополучии молодого поколения. В полковой школе детям прививали дисциплину, ответственность и уважение к старшим в соответствии с армейскими идеалами, а также давали «возможность найти себе полезное занятие и научиться зарабатывать на жизнь»[102]. В большинстве полков посещение школы было обязательным – под страхом лишения членов семьи солдата всех привилегий. Однако солдаты должны были оплачивать обучение в школе, что становилось нагрузкой на семейный бюджет. Так, за обучение Энни с Джорджа взимали два пенса в месяц, а за остальных детей – по одному пенсу.
В полковых школах преподавали те же предметы, что и в приходских. Школы делились на классы: для малышей и детей постарше. Самые маленькие учились в первой половине дня под руководством наставницы. Старших детей обоих полов обучал наставник-мужчина. После обеда мальчиков и девочек разделяли и обучали разным предметам: мальчики оставались с наставником, а девочки – с учительницей. По меркам первой половины Викторианской эпохи дети обоих полов получали довольно серьезное образование. Малыши учились письму, чтению и пению; позже к этим предметам добавлялись чистописание, дикция, грамматика, история Англии, география, арифметика и алгебра. Энни получила образование, во много раз превосходившее то, что было доступно ее ровесницам из рабочего класса. Для девочки были весьма полезны вечерние уроки труда, особенно рукоделия и шитья, где Энни обучили всему – от вышивки до пошива одежды, вязания крючком и спицами. Навыки, которые она приобрела – штопка и пошив одежды, – не только были нужны в казарме, но и помогали найти работу после окончания школы. Сложности вносило лишь непостоянство армейской жизни: семья часто переезжала, и обучение на время приходилось прерывать.
Хотя Джорджу и его семье удалось избежать тягот, которые влекло за собой назначение за границу, в Англии у них так и не получилось обустроиться на одном месте. Полки перемещали между казармами, нередко без предупреждения. Если в Лондоне казармы находились в нескольких милях друг от друга – на Портман-стрит, в Гайд-парке или Риджентс-парке – и переезд и обустройство нового жилья проходили относительно безболезненно, то при назначении в Виндзор, располагавшийся более чем в двадцати милях от города, семье приходилось срываться с насиженного места и нести значительные расходы. За время службы Джорджа во втором полку конной Королевской гвардии – с 1840-х до начала 1860-х годов – Смиты меняли адреса двенадцать раз, постоянно кочуя между Лондоном и Виндзором.
Одна из любопытных особенностей жизни детей солдат престижных армейских полков заключалась в том, что они видели вокруг себя два совершенно разных мира, между которыми им приходилось неуклюже балансировать. Мир кавалерии, близкий к королевской семье и населенный офицерами-аристократами, давал возможность наблюдать, хоть и издали, за существованием статусов, привилегий и богатства, с которыми большинство детей из рабочего класса в повседневной жизни никогда не сталкивались. Детство Энни прошло между Найтсбриджем с его изящными оштукатуренными виллами и Виндзором, где она жила в тени королевской резиденции. Мимо каждый день проносились четырехколесные экипажи, в которых сидели дамы в дорогих шелковых шляпках и титулованные лорды в мундирах, увешанных медалями. Энни наверняка видела и королеву Викторию, и принца Альберта, прогуливавшихся верхом по Большому Виндзорскому парку. Когда Рут с детьми выходили из своего временного жилища, они ступали по чистым, широким, хорошо освещенным улицам, где почти отсутствовали приметы бедности. Они дышали свежим воздухом Гайд-парка – так же, как и безупречно