— Прости, милая. Кстати, что это такое — что-то к карнавалу? — спросил он, разобрав, что на них написано. — Вы ищете добровольцев? Вам следует пойти в лес и спросить митингующих — у них куча свободного времени. Наряжаться в странные костюмы — это прямо для них. Полагаю, некоторым из них даже переодеваться не придется.

Он заговорщически подмигнул Джейн. Колу стало ее ужасно жалко, и он пожалел, что не может волшебным образом перенести отца куда-нибудь подальше. Дальше дела пошли еще хуже: Мак стянул куртку и рубашку, чтобы надеть водолазный костюм, выставив на обозрение татуировку на спине в виде огромного существа с щупальцами. Джейн не знала, куда отвести взгляд.

— Не хотите прокатиться, девочки?

— Э… нет, спасибо, мистер Клэмворси, — поспешно отклонила приглашение Аннина.

— Мак, милая, зовите меня просто Мак.

Кол мрачно отметил, что все, что он терпеть не мог в отце, казалось, еще больше усилилось в присутствии девочек.

Аннина казалась встревоженной.

— Спасибо, мистер… э… Мак, но мы и вправду должны оформлять эти плакаты. — Джейн уже выбиралась из лодки, как попало зажав под мышкой свертки. — Может, как-нибудь в другой раз.

Девочки заспешили прочь, прокричав «До свидания!», пока от Мака не последовало более настойчивого приглашения.

— Итак, — сказал Мак, прислоняясь к рубке и оценивающе глядя на сына, — ты еще не имеешь успеха у девчонок? Погоди годок-другой.

…Колу надоело ждать, когда отец снова вынырнет на поверхность: он устал созерцать один и тот же участок океана в течение нескольких часов. Кол жалел, что с ним нет Конни, — по крайней мере, с ней был бы шанс встретить поблизости сирену, или селки, или еще какое-нибудь мифическое существо.

Его мысли снова вернулись к последнему собранию Общества, которое состоялось прошлой ночью. Доктор Брок подчеркнул, что они не готовы к следующему нападению Каллерво, потому что Конни не может продолжать свое обучение. Почти все члены Общества, кроме совсем юных, тщательно готовились к ожидаемому столкновению с оборотнем и его приспешниками и овладевали дополнительными умениями. Посредники единорогов осваивали лечение травм, полученных во время непогоды, посредники селки учились основам поиска и спасательным действиям, всадники пегасов и драконов тренировали приемы уклонения и маневры. Все они ожидали, что Каллерво готовится отомстить и нанесет удар, который потребует от каждого выполнения своей задачи — особенно от Универсала. Кол ненавидел ощущение бессилия и паники, которое охватывало его каждый раз, когда он вспоминал об оборотне. Он хотел бы быть храбрее и сильнее. Он хотел научиться сражаться, узнать, как защитить Конни от Каллерво. У него бы хорошо получилось, он был уверен в этом, и он бы с радостью научился тому, что будет полезно в бою. Но доктор Брок решительно указал ему на его место, когда Кол высказал свое желание.

— Совет придерживается категоричного мнения, что дети не должны участвовать в битве. Когда тебе исполнится восемнадцать лет, ты сможешь подать заявку на вступление в одно из наших боевых подразделений, но до тех пор тебе придется довольствоваться обучением другим, не менее полезным навыкам, — сказал ему доктор.

Глядя на то, как волны бьются о борт лодки, Кол зевнул. Взрослые действительно все одинаковы: доктор Брок точно так же портит его планы, как двоюродная бабка Конни намерена испортить ее.

В воде забурлили пузырьки, и на поверхности показалась голова в маске для ныряния. Кол помог отцу перетащить снаряжение через борт. Мак скользнул на палубу; с него ручьями лилась вода, и он отряхивался, как собака, вылезшая из ванны.

— Как все прошло? — Кол напустил на себя заинтересованный вид.

— На удивление хорошо, — ответил Мак. В его глазах все еще было отсутствующее выражение, как будто часть его еще не вернулась из глубины.

— Ну, отлично, — сказал Кол, заводя мотор. — Конни говорила, что Кракен — одно из самых странных существ, которых она встречала.

Мак поднял взгляд — темные глаза его гневно сверкнули.

— Странных? Да что она знает об этом!

Кол, и так раздраженный нелепым поведением отца перед поездкой, которое напугало его подруг, бросился на защиту Конни, ведь ее здесь не было и она не могла ответить сама.

— Ничего, да? Она Универсал и ничего не знает? Да, папа, между прочим, она знает гораздо больше о мифических существах, чем ты узнаешь за всю свою жизнь, и если она говорит, что Кракен странный, значит, так оно и есть.

Мак стянул мокрую куртку от гидрокостюма и швырнул ее на палубу.

— Правильно, сынок, — язвительно сказал он. — Живи в ее тени. Играй роль комнатной собачонки при Универсале. Ты совершенно такой же, как твоя мать: рабски подчиняешься другим. Но некоторые из нас все же предпочитают независимость.

Мак произнес эту тираду, стоя в одних ярко-желтых ластах, и это выглядело бы комично, если бы его слова не уязвили Кола так сильно.

— Ты просто слеп, папа. Мама не рабыня. Ее горгона — удивительное создание.

— Ты теперь специалист у нас, да? Что там наплела тебе твоя мама?

Кол ничего не ответил; из всех людей на Земле Маку последнему он раскрыл бы тайну своего посещения Змеиной лощины. Он завел мотор и включил передачу, так что лодка с яростным ревом рванула с места. Отец и сын Клэмворси вернулись в Гескомбскую гавань, сидя на разных концах лодки.

Конни решила, что завтрак — самое подходящее время, чтобы обсудить визит в монастырь в присутствии Хью. Она подождала, пока бабушка утолит голод несколькими ломтиками гренков, а потом решительно приступила к сути дела.

— Я вот что-то не пойму, тетушка… — начала она.

— Да? — Годива внезапно сделалась подозрительной.

— Вы что-то упоминали о Лайонхартах, тех, что жили в старину, вы говорили, кажется, что они были купцами.

Годива улыбнулась. Это была безопасная тема.

— Да, действительно. Я рада, что ты проявляешь к ним интерес.

— Дядюшка Хью сказал, что они были еще и мореплавателями.

Хью зашуршал своей газетой.

— Верно, моя дорогая. Конечно, великое множество их сгинуло в море: старинные корабли, может, были и красивыми, но ненадежными.

Конни подумала о том, сколько ее предков, должно быть, не поладило с Кракеном во время своих путешествий, но решила, что лучше не высказывать свои предположения вслух.

— Мне бы хотелось взглянуть на памятники им в монастыре. Ничего, если я схожу туда сегодня утром?

Годива повела носом, пытаясь уловить, что может за этим крыться.

— Может быть, дядюшка Хью пойдет со мной и все покажет?

— С удовольствием, милая. У меня там есть любимая могила, к которой я хотел бы тебя сводить: помнишь, Годива, это могила Чарльза Лайонхарта под южным окном?