Миссис Берроуз посмотрела на экран рядом с камерой, где отображалось то, что сейчас видят телезрители. Под мерную речь инспектора появилось несколько семейных фотографий, которые она предоставила для программы, потом недавний снимок Честера в школьной форме. После этого снова показали Блейкмора. Он сделал театральную паузу, подняв бровь еще выше прежнего, так что Селии показалось, будто она вот-вот оторвется и уползет ему под волосы.

— Это увеличенное изображение с камеры наблюдения, — сказал инспектор. На экране появился зернистый черно-белый кадр. — Вот женщина, с которой мы хотели бы побеседовать в связи с расследованием. Ей тридцать — тридцать пять лет, рост около ста семидесяти сантиметров, телосложение худощавое. Возможно, красит волосы в темный оттенок, натуральный цвет — очень светлый, близкий к белому. Последний раз ее видели в Лондоне. Художник-криминалист нарисовал ее примерный портрет. — Стоп-кадр сменился рисунком. — Если вам известно, где сейчас находится эта женщина, позвоните нам по номеру…

Миссис Берроуз перестала слушать инспектора, разглядев через свет прожекторов родителей Честера, стоящих у павильона звукозаписи. Мистер Ролс поддерживал жену, которая так рыдала, что не держалась на ногах.

* * *

Селия попрощалась с инспектором Блейкмором и остальными полицейскими. Она направилась к Ролсам, но тут мистер Ролс, все еще обнимавший жену за плечи, повернулся к миссис Берроуз и посмотрел на нее, качая головой. Селия остановилась. Она пару раз сталкивалась с ним в полицейском управлении Хайфилда, но мистер Ролс держался с ней очень сухо и уходил от разговора. Один из полицейских потом объяснил Селии, что родители Честера были в бешенстве, когда узнали, что в тот вечер она крепко спала, приняв таблетки. Они упрекали миссис Берроуз в том, что она не присматривала за мальчиками. Селия же не считала себя виноватой: Уилл все равно почти не бывал дома и занимался своими делами. По крайней мере, он тихо копал свои туннели, а не хулиганил на улице вместе с другими ребятами.

Однако сейчас реакция мистера Ролса выбила ее из колеи. Миссис Берроуз заметила у павильона кулер и пошла налить себе воды. Тут она услышала голоса за стойкой с оборудованием.

— Так ты думаешь, это она? — спросил один голос.

— Конечно, она. Тут и думать нечего, — ответил другой голос с шотландским акцентом. — Ты же знаешь, в девяти случаях из десяти выясняется, что убийца — кто-то из членов семьи. Сколько раз было, что в студию приходят родственники, убитые горем, выжимают слезу своими байками, а через месяц — бац! — и за решеткой.

— Это верно.

— Да ты на нее только глянь! Сразу видно, эта Берроуз обозлилась на весь мир, что у нее жизнь не складывается. Обычное дело для пригорода: в тихом омуте черти водятся. Сперва тридцать лет все в себе держала, а потом решила, что с нее хватит, и пошла вразнос. Наверняка завела себе хахаля, муж узнал, она и пришила его. Дети что-то пронюхали — и с ними заодно расправилась. А приятель сына, Чарли или как его там, так он, бедняга, просто под горячую руку попался.

Миссис Берроуз тихо подошла к краю стойки и посмотрела на болтунов. Говорил коренастый дородный бородач с бритой головой, который сворачивал провод; тощий парень в белой футболке слушал его, хлопая себя микрофоном по бедру.

— Ну да, по-моему, она та еще мегера, — сказал тощий и почесал затылок основанием микрофона.

Бородач заметил миссис Берроуз и громко откашлялся.

— Билли, сходи-ка посмотри, как там дела в тринадцатой студии, — сказал он.

Тощий медленно опустил микрофон и озадаченно взглянул на коллегу.

— Какая еще тринадцатая студия? — тут он тоже увидел Селию и понял, о чем тот пытался его предупредить. — Конечно, Дейв, уже иду, — пробормотал Билли. Второпях чуть не стукнувшись лбами, они поспешили разойтись. Миссис Берроуз осталась на месте, глядя им вслед и комкая в руке пластиковый стаканчик.

Марта перемещалась по туннелям поразительным образом — отскакивала от стен, будто мячик, летящий по трубе. По ее внешности было и не догадаться, что она может двигаться ловко и быстро, как пантера. Женщина прекрасно приспособилась к уменьшенной силе тяжести: она явно уже долго прожила в таких условиях.

Бартлби тихо наблюдал за ней и пробовал так же отталкиваться от стен. То и дело он, переусердствовав, врезался в потолок или противоположную стену туннеля. Уилл и Честер уже не обращали внимания на удивленное мяуканье, которым сопровождался каждый неудачный прыжок кота.

Мальчики старались не отставать от Марты, но Уилл не хотел бежать, опасаясь растрясти Эллиот. Когда нежданная спасительница в очередной раз остановилась подождать ребят, они услышали, как она что-то бормочет себе под нос. Разобрать слова было трудно, и Уилл догадался, что Марта, возможно, и не замечает, что разговаривает сама с собой.

— Что же нам делать с девочкой? — негромко сказала женщина в их сторону, а потом отвернулась.

— Ну, я же вам говорил, у нее сломана… — начал Честер.

— Что? — перебила Марта, глядя на него.

— Вы спросили про Эллиот. У нее рука сломана.

— Ничего я не спрашивала, и ты мне уже про нее рассказал, — отрезала женщина и нахмурилась, как будто это Честер сделал что-то странное. — Пора повторить, — сказала Марта. Она вытащила из-за пояса тонкую веточку, подержала над факелом, пока та не задымилась, и бросила на землю. Туннель тут же наполнился едким запахом.

— Фу! — воскликнул Уилл, поморщившись. — Ядреная штука. Лакрицу напоминает или что-то в этом роде!

— Похоже, верно? Это называется огненный анис. — Марта понимающе взглянула на него. — А у тебя, мой хороший, нос настоящего колониста. Нюх, как у собаки, точно?

— Ну да, наверно, — согласился Уилл. — Но для чего вы жжете эту травку? Что она делает? — поинтересовался он.

— Паукомартышки любят забраться в шахты над потолком, а потом свалиться на голову, когда этого меньше всего ждешь, так что надо быть начеку. А дым от огненного аниса их отпугивает. Кстати, я его выращиваю у себя в саду, — сказала она и устремилась дальше.

— В саду? У вас есть сад? — крикнул Честер вслед уплывающей Марте. Он никак не ожидал услышать такое обыденное, домашнее слово в этом странном месте. — Она правда сказала «сад»? — спросил он у Уилла.

— Понятия не имею, — шепнул ему друг и скорчил рожу, давая Честеру понять, что у Марты явно не все дома.

— Тут ступайте осторожнее, — предупредила женщина, когда мальчики снова нагнали ее. — Прихожая узкая, и там сильно дует.

— Прихожая? — удивился Честер.

— Да, она очень узкая.

— Наверное, она имеет в виду какой-нибудь проход, — шепнул ему Уилл.

Они вышли на грибной нарост шириной меньше метра, нависавший над бездной.