в нём вряд ли было больше пяти тысяч, и большая часть поселения, укрытого невысокими, но толстыми стенами из песчаника, была растянута вдоль береговой линии. Зданий выше трёх этажей в этом городе вовсе не было, отчего я совсем не понимал, какие богатства в своих поселениях аккумулировали пираты. Либо местные морские налётчики были не столь удачными, как их собратья из моего мира, либо пиратские богатства слишком сильно преувеличивались в рассказываемых историях. Единственное, что хоть сколько-то спасало ситуацию, так это многочисленный флот, состоящий из множества галер разного размера и быстрых торговых кораблей. Такое количество кораблей строить было слишком долго, поскольку каждый ставили на верфях по индивидуальному проекту. Я был более чем уверен, что о римском принципе строительства боевого флота им было известно, ведь для этого необходима куда как большая централизованность государства.

- Ну, Таклин, как платить мне будешь? Как-никак троих целых подвёз. Считай, что всего за день вы добраться смогли, а иначе бы столько дней ноги стаптывали по нашей горячей земле.

- Ты вот этого забирай. – кивнул в мою сторону старший из двойки дварфов, - Из него прекрасный «сосуд» выйти может, так что за дорого продать сможешь. Хотя, не мне тебя об этом учить.

В последний момент я было схватился за булаву со своего пояса. Вот только воевать уже было поздно, поскольку у спины я почувствовал острый клинок. Приятного в этом было мало, а супермэном я себя не чувствовал, так что сопротивляться очередному пленению было слишком поздно. Вооружённых моряков было почти три десятка на этой галере, а это, даже не учитывая двух дварфов, против одного меня с ржавой железкой в руках, было непосильно много. Меня моментально обезоружили, заломили руки за спиной и поставили на колени.

- А не обманываешь ли ты меня? – спросил Баркан, ткнув острием своего меча мне прямиком в лоб.

- Если бы я тебя обманывал, то вели бы мы с тобой до сих пор дела?

- Тоже верно. Можешь считать, что мои услуги ты сейчас оплатил. Тебя доставят на шлюпке к побережью. Надеюсь, что наше последующее сотрудничество будет столько же плодотворным.

Едва я захотел покрыть южанина и его низкорослых друзей несколькими этажами забористого русского мата, но в этот же момент меня по голове приложили чем-то тяжёлым, отправив в тяжёлый нокаут. Просыпаться было тяжело, и я чувствовал, что пираты подарили мне лёгкое сотрясение мозга. Оказалось, что стою я на помосте, лишённый всего того небольшого скраба, который был со мною во время побега с острова. Лишили меня даже нательного белья, оставив абсолютно нагим перед многочисленной толпой, блуждающей из стороны в сторону.

Закрывая ладонями свой срам, я посмотрел по сторонам, заметив, что по бокам от меня стояли точно такие же бедолаги, представленные в основной своей массе обычными людьми, мало чем от меня вообще отличающимися. Вот только был один представитель весьма необычного народа, который увидеть мне ещё не удавалось. Похоже, что это был один из потомков существ, организовавших на землю королевства Фронтайн Потоп. Существо выделялось большим ростом, представляющим из себя больше целых двух метров махину с чёрной кожей. Кожа была совсем иной по сравнению с чернокожими гребцами на галере трижды мною проклятого Баркана. Этим оркам будто забили под кожу угольную пыль, тогда как чёрные представители человечества казались куда более живыми. Мускулы под кожей орка обвивали кости толстыми канатами, но даже так он не казался современным моей жизни качком. Внешне он был больше похож на силачей прошлого. Большая сила сосуществовала с немаленьким процентом жира. Челюсть у орка была мощной и квадратной, высеченной словно из гранита, а волосы были стянуты в длинный хвост на затылке, перехваченный при помощи тонкой кожаной полоски. Внешне орк казался удивительно спокойным и взирал на людей, словно вышагивали перед ним не полноценные люди, взявшие его в плен, а мелкие букашки, совсем не достойные внимания.

Нас всех рассматривали словно животных, разве что, не заглядывая в зубы. Представлял нас всех дородного вида человек южной внешности, одетый в запашной халат, выполненный из весьма недешёвых тканей и вышитых несколькими толстыми серебряными нитями. Зазывал он активнейшим образом, нисколько не уступая самым заправским торгашам на рынках моей жизни. Вот только слов я вовсе не понимал, только отмечая факт того, что язык этот свистящий и короткий, ничуть не напоминающий мне хоть один из известных мне языков. Толпа тоже была всё больше из южан, а люди в привычных мне нарядах были большей диковинкой.

Ко мне подошёл один из южан, рассмотрев меня абсолютно со всех сторон, едва лишь только не заглянув в место, куда редко проникает солнечный свет. Такой жест меня бы серьёзно возмутил, но сомневаюсь, что хоть что-то мог сейчас бы противопоставить в бою. Всё же, кисти мои были перетянуты грубой верёвкой, которая была привязана к шесту чуть сбоку от меня. В таком положении единственное, что я мог делать, так это активно пинаться, но эффективность такого махания ногами была уж очень минимальной.

Едва южанин рассмотрел меня, так моментально принялся торговаться с работорговцем. Торговались они активнейшим образом, едва лишь чуть не хватаясь за кривые клинки на своих поясах. Вполне возможно, что до поножовщины могло очень скоро дойти, но тут из толпы проходящих вынырнул человек куда более северных кровей. Если среднестатистический житель местных земель был одет в длинный халат, достигающий щиколоток, то вот этот вот человек имел обычный средневековый костюм: шоссы с гульфиком, котту и несколько укороченную сюрко чёрного цвета. Лицо его было обезображено грубым шрамом, оставшимся от удара копьём и задевшим даже глаз. Человек этот, даже не рассматривая меня, что-то выкрикнул из толпы, сразу же переняв на себя вниманием работорговца. Пузан подошёл к нему, моментально принявшись набивать за меня цену. Пусть слов я не знал, но даже так был полностью уверен в том, что меня сейчас хвалят какими только угодными словами. Совершенно точно упомянули ещё и значение меня как «сосуда». Пусть таких людей было не так уж и много, но, судя по рассказам погибшего от выстрела в спину Фила, отношение сосудов к обычному люду было один к пятидесяти. Вот только ценность одного «сосуда» могла сильно разниться. В ком-то из «сосудов» было множество магической силы, которой хватит на пару тройку, а может и целый десяток мощных заклинаний, тогда как слабый «сосуд» не позволит сотворить даже одного сильного заклинания. У меня не было даже малейшего представления