– Чего хотели? – вслух подумал Виктор.

– А шут их знает…

В районе радиополя с уже не действующими мачтами советской «глушилки» джип свернул с шоссе в город.

– Похоже, скоро как в «Безумном Максе» будет… Смотрел фильм? – спросил Виктор, провожая взглядом внедорожник и положив на сиденье автомат, который до этого держал в руках и даже успел снять с предохранителя.

– Угу, – кивнул я, – только ну его в задницу, такое кино. И без «рыцарей дорог» геморроя будет валом.

– Согласен… По мертвякам стрелять одно, а по живому человеку – совсем другое.

– Я не про это… И по живому человеку можно стрелять, если в нем от человека, по сути, не осталось ничего, земля чище будет. А в нынешних условиях даже нужно и что-то мне подсказывает, что перестрелки между живыми будут более популярны.

– Это почему?

– Вить, вот как ты думаешь, все готовы так, как мы объединить усилия, чтобы выжить? Мы же видели вас у торгового центра, видели, как вы таскаете продукты и прочее, прикрывая друг друга и попутно давая возможность таскать тем, кто не из вашей компании. Поверь, очень скоро найдутся компании тех, кто при нормальной-то относительно жизни жил не по закону, а по понятиям…

– А, ты про это.

– Угу… – кивнул я и покосился на Никитку, которого убаюкала дорога.

В ответ Виктор только глубоко вздохнул и задумался.

– Пост дорожно-патрульной службы скоро, – сообщил по рации Андрей, когда мы въехали в Кушкуль, еще один пригородный поселок Оренбурга.

– Может, не стоит сразу всем ехать, а одной машине съездить и разведать обстановку? – сказал я.

– Да, так и сделаем.

Съехали вправо, в сторону газозаправочной станции и остановились, не доезжая до нее. На самой станции было пусто, почти. В поле зрения попали несколько уже зачищенных мертвяков, да и периодически то со стороны Кушкулей, то со стороны военной части слышались выстрелы.

– Учебка, – когда мы собрались у «форда», кивнул Андрей на забор части, за которым виднелись антенные мачты.

– Есть люди… И нелюди тоже есть, – сказал Иваныч, глядя в бинокль, – а на посту ДПС никого, двое мертвяков только прогуливаются. О, УАЗик из части выехал, к нам едет.

Скрипнув тормозами, УАЗ остановился около нас, и из него выскочил ли двое – капитан и сержант.

– Зачем встали тут? Внимание только привлекаете!

– Так думаем, как дальше ехать, – ответил Андрей.

– Поехали, мы проводим, а то еще постоите пару минут, и снова эти зомбаки из Кушкулей ломануться, а у нас патронов… Только, что у караула были… Еще пару нашествий и кирдык, а если мутант пожалует – все, пиши пропало.

– Вы бы связались с командным пунктом ракетной армии, они бы и патронами, может, помогли… А то они пытались на связь с вами выйти.

– Некому у нас тут уже на связь выходить, да и нечем, нас тут пятьдесят человек – сборная солянка, а гражданских больше половины. А что там, на КП армии?

– Люди за забором, организоваться пытаются.

– Х-м-м… спасибо за информацию… Ладно, поехали до поворота на птицефабрику, там поговорим, – ответил капитан.

Ехали около четырех километров, проезжая мимо поста дорожно-патрульной службы, за которым, собственно, и располагалась часть, я впечатлился, конечно. Тут была бойня – успокоенные мертвяки лежали повсюду, и что самое грустное, очень многие их них были в форме. Причину, по которой курсанты учебки оказались снаружи, мы увидели метров через сто. Фура с контейнером по какой-то причине вылетела с трассы, легла на бок и, прокатившись до забора, снесла две секции. Дыра была метров в десять. Сейчас пролом был загорожен двумя ЗИЛами с кунгами, и колючей проволоки напутано.

– Жесть, – только и нашел, что сказать Виктор, а я лишь молча кивнул.

Колонна остановилась рядом с остановкой междугороднего транспорта, УАЗ опять противно скрипнул тормозами… Вот что за казус? Они постоянно скрипят, мой знакомый из патриотизма купил себе УАЗ Patriot – ага, такое «патриотичное» название, почему-то написанное на языке потенциального противника, – так вот, он у него также скрипеть начал месяца через три…

– Так что там с командным пунктом? – сразу обратился ко мне капитан, когда я, Иваныч и Андрей подошли к остановке. Остальные следили за округой, зомби не было, только «девятка» с грузом тюков на багажнике пронеслась в сторону Сакмары.

– Там по большей части вояки, но есть и гражданские, из МВД есть люди, с семьями, всего около четырех тысяч. Может, меньше, так что хотя бы сам вот на «козле» сгоняй, пообщайся, техника есть?

– Есть.

– Вот и вывози людей.

– А имущество?

– Э-м-м… ну смотри, тебе решать, что дороже, имущество или жизнь людей.

– Я подумаю, что делать, тут действительно имущества много, и ответственность за его хранение с меня никто не снимал… Оно, кстати, это имущество, может многим людям жизнь спасти.

– А что охранял-то, если не секрет? – спросил я.

– Да какой секрет! – хмыкнул Андрей, – весь город знает, что тут, кроме учебки, склады НЗ.

– Да тебя, капитан, отсюда вынесут в два счета за такое имущество, как только более-менее банды организуются в «клубы по интересам». А это уже не зомби, они тоже со стволами придут, так что думай хорошо. Ладно, сам решай, лучше скажи, что дальше за Сакмарой? Что в Каргале?

– Не знаю… В ту сторону машины едут, обратно не видел ни одной за два дня.

– М-да, не густо, – сказал Иваныч.

– Ребят, я вообще обстановку только на 21 число знаю, когда созванивался с комендатурой по мобильному.

– Ну да, а потом за сутки, считай, город почти сожрали, – вздохнул Андрей, – на окраинах еще кое-как люди успели сообразить, что к чему…

Не получив, к сожалению, никакой полезной информации от капитана, мы распрощались с ним и покатили дальше, только «газель» вырвалась на километр вперед – дозором.

– Остановились в полукилометре от моста через Сакмару, – зашипела рация, – на мосту несколько мертвяков бродят, несколько машин стоят.

– Съезд на дорогу, что к лагерю ведет, нашли? – спросил я.

– Да, он рядом.

– Тогда туда съезжайте, по карте не больше километра до лагеря.

Да, до лагеря добрались быстро, но то, что мы увидели, нас совсем не порадовало. Он был заброшен, причем давно. Часть корпусов варварски разобрана на плиты и прочие стройматериалы, ни забора, ни более-менее целого строения.

Приняли решение ехать дальше, т. к. девочка лет четырнадцати из сирот, что ехали в КамАЗе, вспомнила эту дорогу и сказала, что за Татарской Каргалой недалеко есть лагерь, в котором она отдыхала два потока как «тубконтакная», то есть туберкулёз был у бабушки, и ее туда отправили отдыхать и оздоровляться. Это же подтвердила и женщина, жена одного из мужиков нашего «табора». Она бухгалтером работала в системе местного здравоохранения и как раз занималась, по ее словам, «разнесением счетов-фактур по поставленным в этот лагерь продуктам». То есть получалось, что лагерь вполне себе действующим был на момент катастрофы, и мы все, посоветовавшись, решили ехать туда.