казались мне знакомыми, и, приглядевшись, я смог различить несколько похожих слов. Я углубился в изучение.

Осмотр доказал мне, что поезд не имел иного источника питания, кроме сердца. Это совпадало с легендами о том, что самоцветные двигатели служили настолько надёжно, что парового котла в локомотивах старого мира попросту не ставили. Поэтому отключить сердце я не мог.

Действуя в меру своего разумения, я ограничил доступ сердца к механизмам поезда. Потом дал задний ход.

Какое-то время ничего не происходило, потом поезд пошёл в обратную сторону, двигаясь чрезвычайно медленно.

На волне успеха я оторвался от приборной панели и осмотрелся в поисках новых открытий. Головной вагон оказался довольно просторным. Кроме рабочего места, он предоставлял возможность для отдыха мастеру состава и бригаде отдельно друг от друга.

Однако я почувствовал, что мне тяжело находиться в закрытом помещении. Несмотря на слабость, я поднялся наверх. Окончательно снял с лица остатки бесполезной дыхательной маски. Попытался вобрать в лёгкие здешний воздух и жидкий туман. Вытер рукавом с лица грязь. Она набухла на лбу каплями из-за пота и влажности.

Поезд медленно двигался назад. Зная, что высматривать свою бригаду мне пока рано, я наблюдал за странной машиной, жившей в долине. Меня интересовало, блуждает ли она или находится здесь стационарно. Насколько она большая.

Всё время от моего пробуждения до остановки поезда я видел этот огромный винт. Нужно думать, личное моё восприятие времени растянулось настолько, что очень короткий срок оказался насыщен решениями и эмоциями больше, чем бывают иные годы. Вполне возможно, моя агония длилась немногим больше нескольких секунд. Но… я же пытался вынимать изо рта големов. На это требовалось куда больше времени. Вероятнее, я боролся час. Или несколько часов. Но… так ли это?

Я никогда бы не смог дать себе точного ответа, если бы не этот огромный винт. Он снова встал, я отсчитал время остановки по карманным часам – сорок секунд. Моя странная вторая жизнь длилась сорок секунд. И теперь без неё немного познабливает.

Плавно двигаясь, поезд миновал этот отрезок пути, оставив позади лопасти. Несбыточная машина потонула в тумане. Я перекинул ноги на другую сторону и стал всматриваться в ландшафт. Когда-то в нём мне удастся найти след своих коллег. Тогда я смогу узнать, что с ними случилось. И, по обстоятельствам, либо принять их в поезд немедленно, либо отправиться по их следам вглубь Паровых Долин.

Следовало признать правоту Хозяина Луны – здесь дышалось необыкновенно. Тяжело от влажности, с одной стороны. Легко от насыщенности, с другой.

Почти невольно я стал вспоминать своё прошлое. Внутренний монолог, не дававший мне покоя много лет подряд, снова воскрес в сознании. Пока что он звучал ещё очень тихо, почти деликатно. Участливо. Я знал, что, если дать ему волю, он наберётся сил и превратится в громкого брюзгу, бесконечно пережёвывающего одни и те же тезисы и посылки.

Я буду отрицать. Тогда монолог станет диалогом, где я буду бесконечно и безуспешно себя защищать. А он – постановлять с неизменным эгоистичным торжеством и чванством, что я. Я. Выжил. А все остальные – мертвы. Мне надоели эти слова. Они лишили меня давно чего-то, что дорого мне. Очень дорого. Я коснулся часов. Поглядел на них. Обновил завод. И голос смолк.

Тишина. Вокруг клубилась туманная тишина. Её кротко пели массивные колёсные пары…

– Эй, живой, хозяин?! – громко возвестил о своём присутствии Хозяин Луны, постучав ладонью по боку локомотива.

Я приподнял голову и начал медленно садиться. Сон очень тяжело меня отпускал.

Демон постучал ещё громче и нарочито протяжно произнёс:

– Живой или нет?

– Да.

Я сел. Перед глазами плыла пелена тумана. Чтобы вернуть зрению чёткость, пришлось несколько раз сморгнуть.

– Говори яснее, а то по тебе непонятно!

– Я живой.

– Отлично! Тогда отворяй двери, принимай гостей!

Я наконец проснулся достаточно для того, чтобы осмысленно осмотреться. Внизу локомотива стоял Хозяин Луны, за ним – машина тел. Вёл её явно Сайхмар. Его ботинки, видимо, остались наверху вместе со всем оборудованием, слишком громоздким, чтобы его спустить. Инва шла с закрывающей позиции, быстро шагая вдоль трупов. Привычным глазом я различил, что тел стало меньше. Мы потеряли не меньше трёх.

Когда я, двигаясь всё ещё вяло, спустился вниз, в поезд заходил Шат. На его куртке виднелись следы крови и ликры. Он скупо поблагодарил меня и принял ответственность за безопасность нашего размещения в поезде со стороны внешних угроз.

– Он молодец-парень! – возвестил мне Хозяин Луны. – Заметил бегунов, одного устранил. Опять ни одного механоида, а големов – аж семеро! Один вообще красавец! И оператор, как выяснилось, неплохой. Тебе бы понравился. Мне вот очень понравился! Но до постели у нас не дошло. Вот время выбрали стервецы: тебя нет, эти двое заняты… – Он сделал паузу, в этот момент мимо нас прошла Инва. На её лице красовался крупный кровоподтёк. Сильно опухло. – Ну? Как тебе фингал? Живописно, а?

Женщина легко прошла в поезд и вслед за Шатом скользнула во тьму внутренней части локомотива. Меня в это время скрутил приступ кашля.

Демон участливо постучал мне по спине:

– Ничего-ничего. Теперь всё будет в порядке. – Он пошёл следом за Инвой и Шатом, крича им вслед: – Мелких големов не бойтесь! Они очень рады мне, и я уже передал, что вы мои гости! Ой! Какие вы, малыши, грязные! Ну ничего, мы вас подчистим, поправим. Небольшое участие мастера вам всем сейчас просто необходимо! Передайте остальным, чтобы организовывались в очередь – и все ко мне! – Он изменился в интонации, обращаясь к нам: – Никто не берите в рот големов! На них просто куча разномастной заразы. Кошмар. Не лижите их, не пихайте в глаза и интимные места. Если что, Риррит подтвердит, что они невкусные, он их уже зачем-то жевал. – Его голос постепенно удалялся, но потом демон в два широких шага вернулся назад и заговорщицким шёпотом сообщил всем, кто находился снаружи: – Кстати, это настоящий поезд-призрак. Я почти совершенно уверен, что теперь нас кто-то начнёт убивать по одному. Прямо как в бульварных книжках! Ты любишь дешёвые книжки, их ещё продают на захолустных станциях вместе с пирожками, Риррит? Их же уже продают снова – ужасно жирные пирожки на станциях? Не знаю, кто как, а я поставил бы на то, что убийца – Онвар. Он угробил своё будущее, и терять ему нечего, а вы все – свидетели его преступления. Впрочем, кто-то может поддержать пари, поставив на нотариуса. Он тоже подозрительно выглядит.

Подмигнув нам с Сайхмаром, он опять исчез. Его