Внезапно на ум приходит Ясмин. Как она все это выдержала? Наивно думать, что я одна такая глазастая. Их сходство слишком кричащее, пусть и неуловимое на первый взгляд. Айдаровы выдавали Демида за осиротевшего родственника, но наверняка окружающие все понимали.

Представляю, что чувствовала Ясмин все эти годы. И она желала мне такую же участь? Ловить косые сочувствующие взгляды, при этом лгать, чтобы не порочить мужа?

Мороз по коже…

Господи, пожалуйста, пусть у меня будет девочка. Не хочу, чтобы у моего ребенка было что-то общее с сыном Лизы.

Тем временем Демид упирается руками в стол, его взгляд больше не ощупывает меня. Он просвечивает меня насквозь.

— Говори, зачем пришла, Софья Айдарова. Мое время слишком дорого стоит, и у меня его слишком мало. Что ты от меня хочешь?

Делаю глубокий вдох и выдыхаю ответ.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне развестись, Демид.

Глава 10

Ольшанский отталкивается от стола, огибает его и подходит почти вплотную. Черные глаза впиваются в меня немигающим взглядом, и я чувствую себя попавшей в паутину мухой, на которую оценивающе смотрит хозяин паутины.

Решает, съесть ее сейчас или пусть еще подергается.

И когда вместо того, чтобы впиться в меня жалом, Демид заговаривает, я понимаю, что все это время не дышала.

— Это не ко мне, это к адвокатам, — он разворачивается, давая понять, что разговор окончен, и я инстинктивно хватаю его за рукав.

— Подождите!

Мы вместе изумленно таращимся на мою руку, вцепившуюся в дорогую ткань. Ольшанский явно не понимает, почему я до сих пор не превратилась в соляной столб. Обо мне и говорить нечего. Но мне есть что терять.

— У меня нет денег на хорошего адвоката. А просто так Рустам меня не отпустит.

Демид продолжает изучающе меня рассматривать. Он не делает попыток высвободиться, и меня не покидает чувство, будто он развлекается.

— Ясно, — кивает мужчина и все-таки отцепляет мою руку от своего рукава, — так бы сразу и сказала. В принципе, для меня не проблема помочь тебе оставить мужа без трусов, но знаешь, пожалуй я не стану этого делать.

— Я не собираюсь претендовать на имущество. Мне просто нужен развод, — чуть не кричу в отчаянии.

— Только не говори что, ты готова отказаться от денег Айдарова, — говорит Демид, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Готова.

— Ну и дура, — равнодушно заключает он. — Все, прости, твое время истекло.

Ошеломленно вскидываюсь, пальцы непроизвольно переплетаются на животе.

— Зачем вы тогда согласились на встречу?

— Интересно было на тебя посмотреть. Этот перекачанный ублюдок, твой муж, вечно хвастался тобой при каждом удобном случае, — отвечает он все тем же равнодушным тоном.

И я с отчетливой ясностью понимаю, что слишком понадеялась на эту встречу. И что у меня больше нет шансов.

Безысходность и отчаяние затапливают и выплескиваются самым неожиданным образом. Язвительно отвечаю Ольшанскому:

— Так и скажи, что младший брат тебе не по зубам. А не придумывай несуществующие причины. И прекрати эти жалкие нападки, ты ничем не лучше Рустама. Такой же высокомерный ублюдок как и все Айдаровы.

Иду к двери, в ушах гулко стучат молоточки. Сама на себя злюсь — я не должна была с ним связываться. Почему я решила, что старший брат мужа станет мне помогать? Для него я одна из Айдаровых, это слишком заметно отражается в его невыносимо знакомых черных глазах.

Мысленно прошу прощения у малыша. Я обещала себе не волноваться, а у самой внутри все клокочет. Если бы меня сейчас увидела Анна Анатольевна, точно привязала бы к кровати на все оставшиеся семь месяцев.

— Стоять, — звучит за спиной негромкий, но резкий окрик.

Пожимаю плечами и продолжаю идти. Через секунду путь преграждает широкоплечая стена.

— Я не Айдаров. Они мне никто.

— Когда в следующий раз будешь так сверкать глазами, не забудь посмотреться в зеркало, — говорю, не желая смотреть в лицо наглецу. Зато он не церемонится, хватает за плечо и встряхивает.

— Кто тебя надоумил обратиться ко мне? Говори.

— Ясмин, — поднимаю голову и храбро смотрю в глаза мужчине, который даже не пытается скрыть, что шокирован.

— Кто?

— Ясмин, твоя мачеха. Это она рассказала мне о тебе. От Рустама я знала лишь, что у них с Русланом есть сводный брат. Что Айдаровы тебя усыновили. А Ясмин сказала, что Усман твой родной отец, — говорю быстро сбивчиво, жду, что Демид перервет меня. Но тот молча слушает и лишь сильнее сдавливает плечо. — У Рустама есть любовница, она беременная. Ясмин предложила закрыть на это глаза, как она в свое время закрыла глаза на тебя. А я не хочу, я хочу уйти. Потому и думала, что ты поможешь. Чтобы ребенок Рустама не был как ты.

Выпаливаю на одном дыхании, жду когда Демид заговорит, но тот лишь продолжает вглядываться глазами, в которых появился опасный стальной блеск.

— Почему я? У тебя