Нарик и сразу же икнула. — Мне казалось, что его у вас вовсе нет, — намекнула на Лину, как ей казалось, тонко.

— Демоны — благородные существа! — Акулина увеличилась до родного тела и патетично хлопнула Нармэлу по спине крылом, чтоб не давилась выпивкой. Пусть лучше подавится словами. — У них есть свой кодекс чести. Но Бафомету закон не писан. И Кон тоже. Вообще никаких моральных норм не имеет. Если захочет, он может выглядеть душкой, или сильным лидером — такова его дьявольская харизма…

— Ещё раз поясни разницу между демонами и дьяволами, пожалуйста, — попросила Раэнорэ, забывчиво повращав зелёными глазами.

— Есть только один Дьявол, — вздохнула демоница (в который раз уже объясняет?), — и это мужской род слова «Тьма». По непонятным мне причинам Она всегда на стороне Бафомета. Только поэтому ему удалось провернуть бесчисленное количество бессмысленных, разрушительных диверсий. Втираться в доверие какому-либо клану или племени крылатых, стравливать его сильнейших друг с другом, уносить множество жизней и душ и всегда улетать невредимым. Да, даже если поймать его, он всегда скроется… Обычно он не трогает наших, мы слишком зубастые, но порой и демоны становятся его жертвами. Мандилион задал нам нелёгкую, не побоюсь сказать, непосильную задачу, заказав Бафомета.

— Но не значит же это, что мы сдадимся? — Нармэла от удивления забыла про бутылку, спрятав её под стол и обвив хвостом, чтобы никто не смог отобрать. Но початый сосуд сейчас никого не интересовал совершенно.

— Не значит. Но пока я сосредоточусь на другом клиенте, — Акулина вновь уменьшилась для облегчения манипуляций с мобильником. А она собиралась звонить Мартосу (номер его она узнала из той же соцсети, что и электронный ящик, и заранее вбила в контакты). — Алё, это Лина, надеюсь, не забыл, — дозвонившись, девушка начала приветливо, но прямолинейно. — Как там наше дело?

— Какое это у вас к нему дело? — У рыжей демоницы внутри похолодело, когда она услышала в ответ женский голос. Блин, как не хочется выглядеть чей-то любовницей! Но, чтобы не показывать своей слабости, Лина решила сама рявкнуть:

— ГДЕ МАРТОС, МАТЬ⁈

Арвера и Раяр синхронно подпрыгнули от громкого крика.

— Вот чёрт, — выругалась в ответ женщина и оставила линию на несколько секунд. Затем её голос сменился мужским, немного хриплым:

— Терпение лопнуло? Мочевой пузырь разрывается? Что ещё тебе нужно от меня?

— То же самое, — демоница немного сбавила тон. — Ты нашёл ардарота?

Мартос вопросительно посмотрел на меня.

* * *

— Теперь твоя очередь рассказывать.

Слово за слово, вы с Ириной уже у тебя дома, на кухне, за крохотным столом, где вы вдвоём только и умещались. Родители пока на работе, брат гуляет с друзьями, так что можно без лишних ушей поговорить о том, что мало кому следует слышать. Да и заметь тебя родственники за таким разговором… наверняка подумают, что ты сбрендил, с ума сошёл, или на тебя стал действовать двадцать пятый кадр сомнительных телеканалов. Пускай на интуитивном уровне ты понимал: что-то нечисто с этим миром — доходчиво объяснить остальным бы не смог.

— Что рассказывать? — симулируя непонимание, девушка развернулась к окну. Во дворе пара мужиков копались в отечественном драндулете. К счастью для гостьи, их матерщина не преодолевала высоту и стеклопакет.

— Хотя бы правду. Непререкаемую, и с доказательствами, — на меньшее ты не соглашался. — Что из того, что опровергается наукой, тем не менее, существует? Вернее, то, что наукой ещё не доказано.

— И для тебя есть какая-то разница? — она вернула взгляд на тебя.

— Да, — ты скрестил пальцы. — То, что не доказано, может существовать теоретически. Опровергнутое — не может вообще. Это критерий истинности.

— Мы тоже полагаемся лишь на доказательства… — репортёрша убрала себе в карман записную книжку.

— Вы? Вы, скорее, на сенсации. А мне хочется правду знать, какой бы скучной она не была.

— Я сейчас не про представителей моей профессии, а об организации, в которой… — подняла глаза к потолку, — ну, работаю.

— Чем тогда вызвано твоё замешательство в выборе термина? — ты поднял бровь. Работать — значит, работать, и сомнения тебе не понятны.

— У нас некоммерческая организация сталкеров, — она объяснила. — И заочно я учусь на журфаке МГУ.

— Сталкеры… — знакомое слово из романа Стругацких! — Значит, существуют Зоны?

— Да, и это тоже пример «недоказанного». Но сначала расскажу о чём-то ближе твоему пониманию. Зачем далеко ходить за примером? Взять, хотя бы, человеческое сознание, — девушка показала пальцем себе на лоб. — Загадочное явление с позиции классической физики. С её помощью не получится создать искусственный интеллект — ведь нельзя запрограммировать вдохновение, озарение, интуицию…

— Я бы поспорил, — ты откинулся на спинку стула и скрестил пальцы, — но это требует значительно большей вычислительной мощности, чем может уместиться в мозгу.

— Вот современная квантовая теория использует иной подход. Она предполагает наличие различных уровней реальности, каждый из которых отвечает своему миру, своему, как говорят физики, пространству событий, — Ирина решила очаровать тебя своими познаниями, вот только излишне манипулировала фактами и «мешала мух с фаршем для котлет». — В любом из этих миров может быть характерная только для этого мира метрика пространства–времени. То, что представлялось нам субъективным — например, эмоции или мысли — может теперь рассматриваться как объективные состояния соответствующих уровней квантовой реальности. Человек предстаёт как сложнейшая многоуровневая система, соединяющая физический мир, мир ощущений, эмоций, ментальных состояний… Не правда ли, это очень напоминает то, что известно нам из древних откровений, Вед, буддизма или шаманизма?

— Речь всего лишь о том, что наука пока не может выдвинуть единой теории для квантовых и релятивистских законов, — поправил ты не слишком разбирающуюся в предмете будущую журналистку.

— Даже если! — она продолжала настаивать, разведя руками. — Сознание необъяснимо на уровне классической физики и может быть понято только с привлечением постулатов квантовой механики, явлений суперпозиции, квантовой запутанности и