Теология есть теоретизирование некоего пережитого другими факта, считающегося абсолютным и тотальным. «Абсолютным», в смысле не допускающим иной трактовки, кроме разъяснений в рамках заранее отведенного.

Теология – это погружение в логику некоторого повествования, поведанного трансцендентным существом немногим свидетелям. Истинно только такое Бытие, каким его приводят эти очевидцы, и как оно говорило с ними, теперь оно говорит со всеми – сегодня, завтра, всегда. «Не имей другого Бога кроме меня». Таким образом, мы попадаем в исключительность, в абсолютную отдаленность.

Говоря о благодати, я просто воспользуюсь некоторыми понятиями здравой универсальной теологии с целью пополнить познания о позитивности жизненного действия самореализованного человека, чтобы таким образом каждый смог продвинуться на пути индивидуального роста. При этом я остаюсь в рамках мирского, гуманистического менталитета, ибо только в онтически-гуманистической причинности обнаруживается та очевидность и та ответственность, при сравнении с которыми вековые религиозные убеждения кажутся более полезными системе, нежели функциональности человеческой души.

В прошлом тема благодати вызывала множество конфликтов и споров между великими теологами, философами, мистиками. Это не проблема для интеллектуалов, а, скорее, вопрос глубокой мистической способности.

Во времена Святого Августина и Пелагия развернулись жесточайшие споры вокруг этой темы, что перевернуло мир культуры в ту эпоху. Сегодня мы спорим из-за нефти, а раньше спорили из-за идеи, что было крайне важным. В настоящее время нам непонятно значение Вселенского Собора, в том числе и потому, что теперь он не имеет ценности, тогда как прежде им определялась политическая, экономическая и индивидуальная власть. Что касается значительных идеологических соглашений до сих пор известного цивилизованного мира, то религиозное, философское, теологическое и моральное единство исполняло роль deus ex machina[31]во всем социуме. Например, политическая власть Карла Великого поддерживалась не военной силой, а одним человеком – Папой Стефаном II, который обеспечивал идеологическое единство. Никейский Собор уполномочил императора Константина одних людей наделять властью, а других изгонять как еретиков.

Для устранения неугодного человека всегда прибегали к помощи какой-либо идеи. В прежние времена говорили об отлучении от церкви, что означало и уход от власти. Любой, кто выбивался из идеологического единства, становился опасным для коллектива, для “corpus boni societatis”, “corpus ecclesiae”, “corpus imperatoris”[32]. Это единство подразумевало свою форму, литургию, систему воспитания, свой язык, свои традиции.

Будучи теологом, я начал заниматься психотерапией, поскольку уже тогда понял всю бесполезность разговоров о реализованном человеке, живущем «в полном режиме», если прежде у него нет базового здоровья. Истинная логика возможна только после точной структуры. Следовательно, начинать нужно было с методического лечения субъекта, для того чтобы затем он оказался способным воспринять истину. Больной человек никогда не будет способен к истине, так как ему недостает точных опосредующих моментов.

Бесполезно заниматься психологией, если прежде не известен порядок целостного здоровья субъекта. Благодать – это функционирование человека «в полном режиме», а значит, избавление от тоски и проблем, постоянная трансцендентность по отношению ко всему, что связано с опасностью и проблемами, возникающими на пути становления субъекта. Это упражнение в жизненности как преодоление всех экзистенциальных противоречий в процессе существования.

Благодать – это момент биологический, рациональный, физиологический, земной, мирской, а также момент интенсивной духовности. В прошлом религии проявляли большой интерес к благодати, так и не поняв ее и предложив лишь довольно пространные описания. Поэтому даже прочтение всех трактатов на эту тему не дает объективного соответствия. Мы должны понять человека в той земной простоте, с какой он создан, опираясь на анализ обособленного и очевидность выделенного.

Пережить состояние благодати возможно благодаря онтопсихологической методологии, сумевшей описать ее во всех деталях. Когда Христос говорит самаритянке: «Если бы ты знала…»[33], – он подразумевает: «Если бы ты знала, кто ты есть, какова твоя ценность, какой дар заключен в тебе, ты бы распознала того, с кем говоришь». Именно опираясь на это знание, стало возможным усовершенствовать христианско-теологическую систему, по крайней мере в том ее виде, в каком она дошла до нас, и понять с помощью онтопсихологического подхода то, о существовании чего знали все великие люди, – благодать.

Всем хорошо известно, что такое боль, страдания, но при этом мы не можем объяснить, что такое радость, настолько мы лишены ее. А ведь первый росток, первый возглас природы – это радость; очевидность этого нами утеряна. Онтопсихологическое знание наконец-то сумело вернуться к радости, описать ее роль в жизни человека. В первую очередь это стало возможным благодаря познанию онто Ин-се, а также монитора отклонения, рефлективной матрицы и стереотипов, которые ограничивают солнечное пространство потенциала онто Ин-се, ставя человека в условия раздробленной системы жизни, разорванной коммуникации, потери связи Ин-се с сознанием.

Монитор отклонения ведет субъекта в одно измерение, а онто Ин-се – в другое. Субъект, чье сознание опирается исключительно на монитор отклонения и стереотипы семейно-социального происхождения, вынужден действовать и даже думать только определенным образом, создавать идеи, выстраивать свое идеальное «Я», употреблять определенные слова, руководствуясь умозаключениями, обусловленными стереотипами. В состоянии благодати, напротив, субъект пользуется иной экономикой, иным критерием.

Благодать – это естественный горизонт онто Ин-се. Мы же, напротив, знаем и живем только в мире логико-исторического «Я»[34].

Понимание благодати доступно только «живым». Живой – это тот, чье «Я» находится в полном контакте с онто Ин-се, тот, кто, несмотря на совершенные в прошлом ошибки, сумел восстановиться, отчасти благодаря силе воли, отчасти благодаря случаю и тому, что жизнь всегда богата на дары: каждый день можно терять и каждый день можно зарабатывать. Воля плюс случай могут вызвать своего рода искупление: действие возобновляется, и человек вновь обретает изначальный потенциал.

«Логический» означает, что оно обладает своей рациональностью (определяет, что хорошо или плохо, подходит или нет и т. д.), «исторический» – потому что сформировалось в течение развития истории жизни человека. Субъект понимает согласно тому, чему его обучили другие, как другие с ним разговаривали.