Тем более в моем шатком положении. Обувь продавалась в нескольких отделах длинных рядов Апрашки. Глеб был знаком со всеми продавцами. Местная специфика. Перекидывался с ними парой фразой, иногда общался с крутящимися неподалеку спекулянтами. Минут через двадцать необходимый мне размер и фасон нашлись. Достали из-под прилавка и тут же сунули коробку мне.

— За деньги не переживай. Отработаешь.

Глеб мягко стукнул меня по спине и был таков. Я вертеть головой не стал и спрятал от греха подальше коробку в холщовую сумку. Та всегда была при мне. В чем-то удобней дырчатой авоськи. В этот момент я перехватил чей-то придирчивый взгляд.

Ха! Этот тот цыганистого вида фарцовщик с Гостинки. Зыркнул в мою сторону и исчез в толпе. Дело к вечеру, народ с работы пошел. Отвык я от подобного столпотворения. Не зря от него, как дети подросли, сбежал аж на берег Белого моря. Там тихо и спокойно.

— Опа, где достал?

Сергей покрутил финские сапожки в руках.

— Там уже нет.

— Ты ради этого последние дни пропадал?

— Сестренке обещал. Через неделю приедет.

— Молодец. Такие редко продают.

— Потому и ловил так долго.

Все, железное алиби на таинственные исчезновения у меня на этот момент исчезло. Погоня за дефицитом, да еще для родного человека отличное оправдание в восьмидесятые. Дальше уже сам.

— В пятницу у физиков собираемся. У них там какой-то старинный обряд. Сначала поведут куда-то, потом веселье. Ты идешь?

— Конечно! Как можно пропустить грандиозную пьянку? По сколько скидываемся?

— Пятерик с носа. Это с закуской.

— Сейчас, — решил я. Сэкономил же на сапогах. А потом вспомнил, что налички почти не осталось. И надо топать в сберкассу. Только пришел! Обидно, да?

Перед закрытием в сберкассе никого не было, потому деньги получил быстро. Много не снимал, все равно на следующей неделе стипенсию получать. На улице было прохладно. Начиналась настоящая Питерская осень. С дождями, туманами и вечной мокротой. Сырость — бич всех прибалтийских стран. Не думайте, что в Эстонии, Финляндии или Дании как-то по-другому. Везде пришлось побывать. Затем я внезапно вспомнил, что Эстония еще часть страны и туда съездить запросто. Ночь в фирменном поезде и «Тэре» Таллинн! Или там еще одна «Н»?

Размечтавшись о путешествии чуть не въехал в стоявшую посреди тротуара девушку.

— Звиняйте, барышня.

— Ну, ты и нахал, Ванечка!

— Наська!

На радостях я приподнял девушку на руки и закружил в танце. Золотистые волосы развевались на сером фоне. Настя захохотала и разрумянилась. Было заметно, что мое нахальство ей нравится.

— Отпусти, увалень. У тебя пальцы, как тиски железные. Меня на попе синяки будут!

Поставил девушка наземь и отошел в сторону любуясь.

— Безумно хороша!

Настя поправляла волосы, кокетливо улыбаясь.

— Раньше ты мне этого не говорил.

— Дурак был, потому что!

— Очень самокритично.

— Сейчас у кого-то новые синяки появятся!

Настя захохотала уворачиваясь. На нас уже обращали внимание. Два лба великовозрастных дурачатся, как дети малые. Я на миг остановился. Святые джигурдинки! А ведь она еще совсем девчонка и вовсе не желает становиться взрослой. Бедная Нася! Она хотела обычного человеческого счастья. Но судьба к ней и ко всем нам была немилостива. Остаться хотя бы людьми и то не у всех получилось.

Затем мы шли под ручку к станции метро. Настя была хороша и при свете фонарей. Проходящие мимо мужики и парни лишь облизывались и завидовали мне черной завистью. Пусть завидуют! Мне было хорошо. Хорошо ощущать себя здоровым, крепко печатать шаг и не чувствовать усталости. Видеть рядом безумно красивую девушку и замечать этот взгляд, что сулит многое.

Нет, братцы, это не гормоны. Это само ощущение жизни!

— О чем ты замечтался, когда чуть не врезался в меня?

— О Таллине.

— О чем⁈ — Настя даже остановилась от неожиданности.

— А чего тут такого? Старый Томас, Виру, Вайна Таллин. Красота же!

Девушка прищурилась:

— А последнее у нас что?

— Ликер такой. Жутко вкусный.

— Мне нравятся вкусности!

Намек понятен. И ситуация переходит в стадию — и хочется, и колется.

«А чего я, собственно, сомневаюсь?»

— Можно уехать в ночь на субботу и в понедельник вернуться. День гулять по городу.

Настя задумалась.

— А почему на один день?

Я пожал плечами:

— Нас все равно не поселят вместе в гостиницу. Мы же не муж и жена.

Глаза у девушки расширились:

— Это предложение?

Подхожу ближе, обнимаю и целую. Не слишком страстно, но отчетливо и понятно. По телу проносится горячая дрожь. Судя по реакции девушки, с ней происходит то же самое.

— Оно принято?

— Даааа, — сказано на выдохе, так мягко им сексуально, как может делать только Настя.

— Тогда на следующей неделе.

Как раз что-то заработаю к этому времени у ювелира. Да и стипендия скоро будет. Не считать же каждую копеечку с такой шикарной дамой!

— Договорились. Едем в пятницу.

— Почему?

— Я найду нам ночлег. Это будет мой вклад в наше маленькое приключение.

«Охренеть!»

— Заметано, моя хорошая.

Ответный взгляд в этот раз обещал форменное безумие. Большая девочка. Зачем я её нужен?

Возле турникета долго смотрю вслед Насте. Черт меня побери! Она согласилась! Или это притворство?

«Эй, хорош себя изводить!»

Ноги сами несут меня из метро. А тяжеленные двери, которыми можно убить, и в будущем останутся. Вечные! Мысли бегут одна другой быстрее. Надо купить билеты.