– А вам не все равно? – вошла я на кухню.

За столом сидели Глеб, Стас, Лелик. Посреди стола стояла пицца, а свекровь извлекала из коробки пластиковые плошки с салатами. Похоже, заказали еду в ближайшей пиццерии.

– Еда для Глеба в холодильнике. А своего сына вы сами покормите. Если посчитаете нужным.

– Я хотел разогреть, но бабушка не дала, – оправдывался Глеб.

– Да что там греть? – изумленно посмотрела на внука Лариса Денисовна. – Полторы завалявшихся картошки и щи на вчерашней воде? Какая мать додумается этим ребенка кормить?

– Спасибо, я потом поем, – поднялся Глеб. – Щи на вчерашней воде мне нравятся, – он прошел мимо меня. – Мама, у тебя все вкусно. Ты никого не слушай.

– Вот так и настраивают ребенка против отца, – тяжело вздохнула свекровь.

Стасик молча жевал пиццу. Похоже, охи и вздохи мамаши его не волновали.

– Да скажи ты хоть слово! – толкнула его в плечо Лариса Денисовна. – Что ты молчишь, когда тебе хамят?

Интересно, когда я успела нахамить?

– А что с ней говорить? – мрачно посмотрел на меня Стас. – Что она может умного сказать?

Я развернулась и ушла из кухни. И правда, о чем нам разговаривать? Вымыла руки и пошла переодеться. На моей кровати сидел Глеб.

– Ты правильно сказала бабушке, что это не ее дело. Про работу, – Глеб забрался на кровать с ногами. – Как тебе работа? Интересная?

– Не особо, – улыбнулась я ему. – Главное, что она есть. Потом поменяю на что поинтереснее. Я нашла квартиру. Знакомые уезжают на год. Просят присмотреть за цветами. Я не могу больше тут жить. Не могу и не хочу, – призналась сыну. – А ты выбирай.

Но я бы хотела, чтобы ты остался со мной. Можешь посмотреть, как я устроюсь на новом месте. Потом эту квартиру все равно придется продавать. Или если твой папа захочет, выплатит мне мою долю, и я куплю что-нибудь, – хорошо если однушку получится. Но сыну пока об этом говорить не стала. Может, и зря. Но на него сейчас слишком много всего свалилось.

– Я с тобой поеду. Знаешь… Я хотел сказать…

– Говори. Я постараюсь понять.

– Это не про меня. Это… Короче, я пришел из школы, а они тут. Отец с любовницей. Она так орала.

– На тебя? – испугалась я.

– Нет, они меня не видели. У нас физру отменили, и я рано пришел. Она орала как полная дура. Выла. Такая гадость. Я ушел. Потом вернулся.

– Ты отцу сказал?

– Нет. Я же не дурак. Он взбесится.

– Правильно, что не сказал. Не надо.

– Я с тобой перееду. Не хочу видеть отца. Зачем он ее сюда привел? Гостиницы же есть. И к ней можно было поехать. Он хотел тебя позлить? Думал, ты дома?

– Не знаю, – на душе стало гадко. Словно туда плеснули ведро помоев.

Даже представить не могу, что испытал Глеб. Ну ни идиот ли Стасик? Точно думает не головой. Похоже, накрыла страсть и понеслось. Ладно бы просто чай пили или обедали.

Ладно бы обнимались-целовались. Но такое?!

– Когда переезжаем? – спросил Глеб.

– На днях. Точно пока не знаю.

– Далеко от школы? Мне придется ее менять?

– Не далеко и менять гимназию не придется.

– Так отец платить не станет, – напомнил мне сын.

– Обойдемся без его платы. Я на работе договорилась. Мне помогут.

– В долг дадут? Это плохо. Потом не расплатишься, – поморщился Глеб. Какой взрослый у меня сын! А я и не заметила, как он вырос.

– Нет, все будет нормально. Без долгов. У меня там есть друзья.

– С института? Или со школы?

– Нет. По жизни пересекались. Так что, выкрутимся.

– Это хорошо. Ты когда собирать вещи будешь?

– Начну сегодня. Потихоньку.

– Я тоже начну собираться. Только отцу все, что он мне купил, оставлю. Пусть забирает.

– Не надо, – остановила я сына. – С какой стати? Попросит отдать – отдашь. А так это его обязанность, пока ты на ноги не встал.

Может, я слишком мелочная? Но все справедливо. Я возьму только самое необходимое.

Лишнего мне не надо. Да, Стас зарабатывает, на его деньги я покупала продукты, одежду себе и Глебу и все, что необходимо для семьи – чашки, ложки, бытовую химию. Но я тоже не бездельничала. Разве вести хозяйство простое дело?

Большинство считает, что домохозяйка только и делает, что отдыхает. Между бездельем может сходить за продуктами, приготовить еду, убраться в квартире. Хотя, чего ей убирать? Есть же пылесос. Еще может постирать. Хотя, чего там стирать? А стиральная машина на что? Погладить? Ну, так это не сложно.

Готовить тоже с помощью бытовой техники недолго. Раз-два и готово. Микроволновка, посудомойка, блендеры, миксеры. Так чего изображать из себя жертву, утомленную семейным заботами?

Ребенка воспитывать? Сунул в руки гаджет, настроенный как надо, и все дела. Сам себя воспитает.

Легко судить других, не побывав в их шкуре.

Я всегда восхищалась женщинами, которые помимо ведения домашнего хозяйства ухитряются еще и работать полный рабочий день. Для меня они героини.

Глеб ушел к себе, а я достала большую дорожную сумку и начала складывать в нее то, что заберу с собой. Обойдусь минимумом. Не надо мне никаких выходных платьев.

Тем более что Стас меня не баловал. Пусть подарит своей Веронике. Или выбросит. Мне это неважно.

Сумка оказалась почти пустой. Только самое необходимое. Застегнула молнию. Все, я готова покинуть этот дом, так неожиданно ставший мне чужим.

Глава 28

– Доброе утро, Алина! А Максим Геннадьевич у себя? – заглянула я в приемную, как только покончила с утренней уборкой.

Секретарь Филиппова сегодня пришла на работу совсем рано. Убираться в приемной и кабинете руководителя мне пришлось под ее пристальным наблюдением. И складывалось впечатление, что так Алина сделала специально. Ну да ладно, может, я на самом деле что-то делаю не так.

– Нет еще, – сухо отозвалась Алина.

Странно. Обычно в это время Максим уже на работе.

– А когда он будет? – уточнила я.

– А почему я вам должна об этом говорить? – надменно вскинула брови секретарша.

Ее поведение еще более странным показалось мне. Как будто я нанесла ей личное оскорбление. Вела себя Алина именно так. И тон ее мне совсем не нравился.

– Первый раз вижу, чтобы уборщица была настолько вхожа в директорский кабинет, – с усмешкой добавила девушка. И усмешка мне ее совсем уж не понравилась.

Зато я поняла, откуда растут ноги у этой неприязни. Точно из бухгалтерии. И как же быстро тут разносятся слухи.

Хотела бы я ответить Алине, но уже давно отучила себя платить людям той же монетой. И никогда не считала, что на грубость нужно отвечать грубостью. Такой прием ничего, кроме унижения самому себе, не дает. Удовлетворения точно от этого не испытаешь.

– Подожду его в холле, – только и сказала я, прикрывая за собой дверь.

Осадок, конечно, остался, но уверена, так себя Алина вела не со зла. И уж точно ничем я этого не заслужила.

Я устроилась возле окна. С этого места отлично просматривались лифты. Приезд Макса не останется для меня незамеченным. Но долго ждать мне очень не хотелось. То и дело