Но я знала, что Глеб не спит. – Вернусь быстро, не волнуйся. И сразу же мы с тобой поедем на новую квартиру.

Сын посмотрел на меня, кивнул и снова закрыл глаза. Господи! Поскорее бы убраться из этого дома! – взмолилась я. И создай нам попутный ветер, господи!

До супермаркета, возле которого сразу заметила машину Максима, я добежала за пять минут. Очень обрадовалась, что приехал он даже раньше меня. И немного оттаяла в тепле салона его автомобиля. Для начала ноября морозы завернули нешуточные. Я же не подумала, что могу замерзнуть так быстро, и оделась достаточно легко.

– Держи, – протянул мне Макс ключи, поворачиваясь с водительского сидения. Я села назад, посчитав это более уместным. – Отвезти вас?

– Нет, мы сами, – быстро отреагировала я.

Во-первых, я не хотела, чтобы Глеб узнал о причастности ко всему этому Максима. Во-вторых, очень боялась возвращения Стаса. Не хватало еще, чтобы Максим стал свидетелем наших разборок. А еще хуже будет, если выступит он в роли нашего защитника. Даже страшно представить, чем тогда может всё обернуться. Для всех.

– Точно? – нахмурился Макс.

Он внимательно рассматривал меня, и в глазах его я читала сомнения.

– Точно! Доберемся на такси, – заверила его я.

Такси вызову сразу же, как вернусь домой. Нельзя терять ни минуты. Очень надеюсь, что Стас сегодня либо опять заночует у любовницы, либо задержится до ночи. Свою машину придется оставить возле дома – за ней вернусь, когда сниму повязку.

– Максим, я хотела поблагодарить… – вспомнила я, о чем еще хотела поговорить с ним. Это нужно было сделать, хоть я и торопилась домой. – Спасибо, что не рассказал Глебу про мою работу.

– Стесняешься? – понимающе хмыкнул он.

– Не в этом дело. Просто не знаю, как он отреагирует. Да и не хочу лишний раз волновать его… И завтра я выйду на работу.

– Даже не думай! – строго заявил Макс. – Лучше потрать завтрашний день на обживание на новом месте. Работа без тебя точно не встанет. Да и завтра пятница… В общем, чтобы до понедельника я тебя в офисе не видел.

Он не улыбался, говорил всё это мне строгим и серьезным тоном. Почему же мои губы растянулись в улыбке? Да еще и в самый неподходящий момент. И на душе отчего-то стало тепло.

А рука у меня уже почти не болела. Повязка, конечно, мешала двигать ею свободно, но с уборкой в квартире я же справилась. Справилась бы и со шваброй в офисе. Но спорить с боссом себе дороже.

Домой я бежала еще быстрее, чем на встречу с Максом. А возле подъезда у меня едва не остановилось сердце, когда увидела машину мужа.

Глава 32

– Нет!.. Нет-нет-нет!.. – бормотала я, пока поднималась в лифте.

Ладони вспотели. Страшно было ужасно, но я не могла дождаться, когда лифт остановится. Почему же он так преступно-медленно ползёт?! Как там Глеб?

Наверное, я ждала чего-то совсем уж страшного, поэтому увиденное меня слегка успокоило и отрезвило.

– …Долго будем играть в молчанку?! – ухватила я обрывок монолога Стаса.

Глеб прижался к стене в коридоре и с испугом смотрел на отца, который стоял напротив него. Входная дверь была приоткрыта, и моего появления муж не заметил. Я же смотрела на сына – бледного и несчастного. И как же жалко мне его было. Он видел меня, но не мог отвести взгляда от отца. И Стас показывал на наши чемоданы, которые я сама лично вынесла к порогу, чтобы не тратить ни единой лишней секунды.

– Пап, мы… – сын замолчал, словно задохнувшись.

– Что вы?! Сбираетесь сбежать с мамашей, как крысы? – заорал на него Стас. – И где она сама? Где же ты, любимая? – глумливо прокричал он в недра квартиры.

Глеб уже был собран. Я догадалась, что оделся он заранее и ждал моего возвращения. Не потратив лишнего времени, я всё равно сожалела, что встреча с Максом продлилась так долго. Ведь вернись я пораньше…

– Где она? – в голосе мужа послышалась угроза, и он сделал шаг навстречу Глебу.

Сын бросил на меня испуганный взгляд, и это не укрылось от внимания Стаса.

– А вот и наша мамочка, – сначала оглянулся он, а потом и повернулся ко мне с идиотской улыбкой на лице. – Где же ты была, любимая? Опять на работе? На своей загадочной работе…

– Стас, мы уходим, – перебила его я.

Смотреть на него было противно, а слышать его голос и вовсе невыносимо. От чувства брезгливости даже страх притупился.

Обогнув мужа, я приблизилась к сыну, взяла его за руку, крепко ту сжимая, и повела к двери.

– Бери сумку и чемодан. Остальное я сама, – тихо велела.

– Стоять! – громыхнуло сзади.

Проворнее, чем мы успели сообразить, он метнулся к двери, запирая ту на замок и подпирая собой.

– И куда же вы собрались? А шмотки… Разве я не запретил их вам брать с собой? В этом доме, – обвел он коридор глазами, – нет ничего вашего, дорогие мои. Всё это куплено на мои деньги, забыли? Хотите уйти – валите, но вещи я вам не отдам!

И тут меня прорвало, вернее, прорвало плотину моего терпения или глупости, по которой я долгие годы всё сносила. От гнева и ненависти мой голос дрожал, а кулаки сжимались сами собой. И я чувствовала на себе взгляд сына, но остановиться уже не могла.

– Пошёл вон, урод! Отойди от двери и дай нам с Глебом уйти! Всё твоё, говоришь? А это ты видел??? – скрутила я дулю и сунула ее под нос изумленному мужу. Такого от меня он явно не ожидал, и его растерянность была мне только на руку. – Если уж на то пошло, то здесь половина всего моя. Но берём мы с собой только то, что можем унести. Пока… – усмехнулась я. – Разбираться с тобой сейчас у меня нет никакого желания, как и видеть тебя. Об остальном мы с тобой потом поговорим. И нам с Глебом ты отдашь всё, что полагается по закону. А сейчас отойди от двери…

Растерянность Стаса граничила с ужасом. С нескрываемым удовольствием я дала себе возможность полюбоваться им. И таким я видела его впервые.

– Алён, давай поговорим… – срывающимся голосом попросил Стас.

– От двери отойди!

Он сделал шаг в сторону. Я перевела взгляд на сына.

– Глеб, бери чемоданы и жди меня возле лифта, – кивнула я на наши вещи.

Меня всё еще трясло, но больше Стаса я не боялась. Ненависть к нему и презрение к такому жалкому затмили всё остальное.

– Мам, я подожду здесь…

– Я сказала, жди меня у лифта, – твёрдо повторила я.

– Хорошо, – кивнул он и покосился на Стаса. Но тот, кажется, даже о существовании его забыл – всё внимание мужа было приковано ко мне.

Лишь когда за сыном закрылась дверь, я заговорила снова.

– Что ты хотел мне сказать?

– Я… я хотел попросить у тебя прощения.

– За что? – усмехнулась я. – За годы унижения? За то, что изменял мне? Или, может, за руку? – подняла я забинтованную руку.

– Это получилось… случайно, – досадливо произнес муж и поморщился. – Я не хотел… И измена… это всё не серьезно.

– Не серьезно для кого? Для меня – даже очень. Что же касается «случайно-не случайно», так это уже без разницы. Ты посмел поднять руку на меня и на сына. За одно это тебе нет прощения! – невольно скрипнула я зубами, вспоминая тот день. – Вот