– Всё, – объявил Речка, вставая.

К удивлению мальчишек панцирь бронзовых жуков не пробило и осколками гранаты. Но зато взрывом разметало лестницу из ящиков. Оглушённые хищники вяло передвигали конечностями и, несмотря ни на что, настойчиво царапали лапами стену склада.

– Пусть пока ползают, – снисходительно заключил Речка.

Следом с небес спустилась спасательная команда с резервными мухами и эвакуировала Шурку с Лерой на базу.

Прибыв в школу, патрульные первым делом отправились докладывать о происшедшем Пантелеймону Юрьевичу, который находился в компьютерном классе. Выслушав друзей, биолог озабоченно потёр подбородок.

– Оранжево-синий гигант – это жук-бомбардир, – пояснил он. – Для нас это насекомое не опасно. А вот тёмно-бронзовые жужелицы настолько прожорливые хищники, что убивают даже тогда, когда сыты. Их непременно надо уничтожить, иначе очень скоро они сами уничтожат всё живое в округе.

– Что же нам делать, когда их ни пули, ни гранаты не берут? – подал голос, стоявший в сторонке, Речка. – По ним только из пушки стрелять.

Услышав это, Лера просиял.

– У меня – идея, – поднял он руку. – Надо взять из краеведческого музея противотанковое ружьё с бронебойными патронами.

Пантелеймон Юрьевич повеселел.

– Прекрасно, – объявил он. – Отдохните как следует. А потом берите ребят для прикрытия, грузовых мух и отправляйтесь в музей. А сейчас пойдёмте, попросим Семёныча, чтобы вас покормили.

– Есть! – в один голос отозвался патруль, но с места не сдвинулся.

– Что ещё? – удивился Пантелеймон Юрьевич.

– А почему жук-бомбардир кипятком стреляет? – спросил Шурка. – У него что, внутри кипятильник работает?

– Нет, конечно, – посмотрел с улыбкой на кучерявые причёски друзей биолог. – У него внутри несколько камер. В них отдельно друг от друга находятся перекись водорода, гидрохинон и пероксидаза. В момент опасности бомбардир открывает клапаны, и химикаты попадают в общую камеру.

Смешавшись, перекись водорода и гидрохинон превращаются в едкую кислоту, а когда к ней добавляется пероксидаза, то эта смесь буквально закипает и с температурой сто градусов по Цельсию вырывается наружу через специальное сопло.

– Ничего себе! – восхитился Лера. – Нам бы такую кислотную пушку.

Пантелеймон Юрьевич вернулся к компьютеру.

– А видели, что творится на острове Мадагаскар и в Новой Гвинее?

– Нет.

– А что там?

– Смотрите, – показал учитель на экран, который от края до края заполонили какие-то разноцветные пятна. – Это бабочки. Размах крыльев каждой от 3 до 6 метров. Но если в Новой Гвинее наблюдается массовый вылет гигантских Птицекрылок, то возле Африки затмение вызвали особи самой красивой в мире бабочки Урании мадагаскарской.

– Почему «затмение»? – удивились мальчишки.

– У них такие огромные крылья и их так много, что они закрыли всё небо и посреди ясного солнечного дня устроили настоящие потёмки…

После обеда ПТР[26]доставили в школу. Вместе с ним друзья привезли и оптический прицел.

– Смотрите, – убеждали они, – дальность боя противотанкового ружья – полтора километра. Приделаем к нему оптику и тогда гигантов можно бить прямо из школы. Неопасно и быстрее. А то с этим тяжеленным ружьём на мухах много не налетаешь. Оно двадцать килограммов весит.

С ними сразу же согласились. В школьных мастерских собрались все самые рукастые ученики и учителя. Несколько часов кряду колдовали над ружьём и установили на него оптический прицел. Правда, вначале большущие бронебойные пули летели мимо цели. Но потом прицел отрегулировали, и Речка с двух выстрелов прикончил гигантскую жужелицу, обнаруженную патрульными в одном из дворов Румынии. Второго бронзового хищника так и не нашли, сколько не искали.

Вечером городок заняли армейские подразделения. Первыми прибыли отряды спецназа на бронетранспортёрах, которые сходу занялись отстрелом ночных гигантов. Короткие стычки, сопровождавшиеся ожесточённой пальбой и взрывами гранат, продолжались всю ночь. На рассвете в небе закружили вертолёты, и бои возобновились с новой силой, но теперь уже с дневными насекомыми.

Понимая, что его эскадре угрожает смертельная опасность, Курила пошёл на хитрость. Он попросил всех мух сесть на крыше школы плотными рядами.

– Тут вас никто не увидит, – убеждал он крылатых подружек. – Главное, не шевелитесь.

И действительно, на чёрном битумном покрытии чёрные тела 271 мухи были совершенно незаметны.

К полудню наступила тишина. То, что операция по очистке городка от насекомых-акселератов закончилась, Пантелеймон Юрьевич понял после того, как на школьный двор въехали полевые кухни. Следом к забаррикадированной двери школы подошёл майор-десантник.

– Эгей, орлы! – забарабанил он кулаком в дверь. – Выходи обедать!

В тот день школьники наелись до отвала солдатских щей и каши. А ещё их в умопомрачительных количествах одаривали сахаром и шоколадом. В течение дня в городок прибыло столько различных военных подразделений, что они буквально заполонили все улицы и площади.

Каждый военный считал своим святым долгом угостить малышей чем-нибудь вкусненьким. Первоклашек, которым подавали особенно щедро, уже тошнило от сладостей. С раздутыми карманами они то и дело прибегали в школу, где разгружали гостинцы про запас.

Остаток дня прошёл неспокойно. Весь вечер лязгали бронёй боевые машины, раздавались громкие команды и топот солдатских сапог. Военные части одна за другой покидали городок и уходили дальше на юго-запад, где пролегала линия фронта. Только глубокой ночью школа, наконец, уснула.

Разбудил Леру грохот и скрежет металла. Глянув сквозь щель между партами, закрывавшими окно, он увидел странную картину. Два десятка чёрных муравьёв, каждый размером с упитанного бегемота, волокли по улице бронированную машину.

Схватив маузер, Лера растолкал Шурку и бросился на первый этаж.

– Господи, – крестилась там старушка вахтёрша. – Пропали солдатики.

– Тьфу! Тьфу! Тьфу! – поплевал через левое плечо запыхавшийся Пантелеймон Юрьевич, который подбежал к входной двери секундой раньше. – Какое-то у вас, Майя Евгеньевна, настроение трагическое. Солдаты в каком-нибудь укромном месте отсиживаются.