тебя поздравить... — Губы почему-то пересохли. Голос звучит как чужой.

— Лишь поздравить?

Клим не требует продолжения. Не прижимает и не целует. Он заботливо поправляет на мне платье и стирает со щек черные разводы.

— Галстук... — Кусаю губы. — Купила.

— Ко дню рождения. Помню.

Улыбка на красивых мужских губах еще загадочнее, чем улыбка Джоконды.

— Я не собиралась... — Глотаю продолжение.

— Я тоже когда-то... не собирался.

От таинственного признания за ребрами становится тихо.

— Там, в столовой... Ужин. — Мне просто необходимо отвлечься. — Не знаю, понравится тебе или нет. Я старалась. Планировала устроить праздник.

Последняя фраза и горячая пульсация между ног вызывают желание провалиться сквозь землю.

— У меня давно никого не было, — звучит как предостережение.

Мысленно считаю дни нашей сделки.

— Две недели?

— Дольше, Диана. — Клим помогает подняться. — Намного дольше.

Чувствую намек, но кусочки чего-то важного отказываются собираться в цельную картинку.

— Тогда... мне, наверное, лучше уйти? — наконец понимаю смысл его слов.

— Нет! — Сильные руки поворачивают меня лицом к двери. — Беги! — Клим резко отпускает. — Быстро беги!

Глава 26

Уйти после того, что я сейчас испытала, адски сложно. Сердце то спешит, то замирает, ноги не слушаются, а в голове настоящий бардак.

Два желания — броситься прочь и остаться — разрывают на части.

Глупо, конечно же. Я давно не девочка, чтобы бояться Клима. Он не сделал бы мне ничего плохого. «Только хорошее!» — шепчет коварный внутренний голос. Но дурацкая привычка сбегать от этого мужчины слишком быстро берет верх.

Душ и подготовка ко сну проходят как в бреду. Действую на автомате, не оглядываясь на телефон и дверь. Будто в наказание, сны этой ночью все как один с рейтингом восемнадцать плюс.

Утром после них стыдно выходить из комнаты и смотреть в глаза хозяину дома. Ума не приложу, как бы мы разговаривали. К счастью, Хаванский и сегодня спасает меня от себя самой.

В кухне вместо Клима встречает Николай:

— Доброе утро. Босс просил передать, что он уехал и будет лишь завтра.

— Я ничего не слышала. — Снова вспоминаю жаркие сны.

— Он выехал в четыре. — Николай делает глоток из большой чашки. — Вопрос был срочный.

— Ясно.

Это мы уже проходили, поэтому даже не пытаюсь что-то выяснить. Запахнув поплотнее халат, включаю кофеварку и делаю тосты. Двойную порцию — для себя и своего охранника.

— А как дела с подарками? — спрашиваю, когда усаживаемся есть.

— С какими? — Откусив бутерброд, Николай довольно зажмуривается.

— Ко дню рождения Клима. Кто-нибудь прислал?

Курьеров я не видела, но хотя бы Алиса должна была передать. Мы вместе покупали презенты и обсуждали доставку.

— Да-а, — задумчиво тянет Николай. — В апреле этого добра было много.

— В апреле? — Последний кусочек тоста становится в горле колом.

— Ну, у босса день рождения в апреле. Тогда и слали, — как для душевнобольной, поясняет Николай и огромной лапищей, спасая от удушения, хлопает меня по спине.

Вопрос «А вчера?» я глотаю вместе с кофе.

Мозг еще тормозит, однако некоторые странные детали все же удается вспомнить. Удивление Клима, когда сестра сообщила о знаменательной дате. Его подозрительную забывчивость — мне постоянно приходилось напоминать о празднике. И наконец, пророчество Алисы, что Клим не будет ничего отмечать и сразу уйдет в свою комнату.

Нужно было сразу догадаться: с торжеством что-то нечисто. Хватало поводов задуматься. Теперь поздно.

— А почему вы спросили о подарках? — Николай отправляет чашку в посудомоечную машину и поворачивается ко мне.

— Ваш босс с сестрой сказали, что у него день рождения... вчера.

Наверное, нужно разозлиться. Клим мог прервать розыгрыш в любой момент. Запретить Алисе ходить со мной по магазинам. Не брать галстук. Остановиться, когда один подарок превратился в другой. Он должен был... Только на душе не гнев, а такая легкость, что получается лишь смеяться.

— Это наверняка все сестрица... — понимающе вздыхает Николай.

— Да, Алиса очень старалась... — От хохота на глаза наворачиваются слезы.

До вчерашнего вечера я и не помнила, когда последний раз плакала. Ни от оргазма, ни от веселья. А тут второй день подряд. Как прорвало.

— Босс обязательно с ней поговорит.

Моего молчаливого, не сильно эмоционального охранника словно подменили. Мало того, что он пытается оправдать начальника, так еще и волнуется. Всерьез, как за себя!

— Не нужно. — Пододвигаю к Николаю тарелку с тостами. — Мы квиты. — Чувствую, как щеки заливает румянец.

— Тогда...

— Я сама с ним разберусь.

В голову приходит совершенно безумная идея. До вчерашнего вечера я и представить себе ничего подобного не могла, а сейчас не осталось ни капли смущения.

***

Ждать Клима превращается для меня в привычку. Даже Марк не удостаивался такой чести. Хватало важных дел и планов, некогда было думать о том, когда он вернется из очередной незапланированной поездки.

С Климом же... постоянно кошусь на часы. Трогаю губы. И улыбаюсь.

На лицо все признаки помутнения рассудка, однако нет никакого желания бежать к врачу и возвращать все, как было.

К вечеру следующего дня, когда Хаванский шлет СМС, что вернулся, я успеваю окончательно решиться.

«Ты солгал про день рождения», — набираю ему тут же.

«И не жалею», — приходит через минуту.

«Я требую компенсации!»

Напечатав сообщение, смотрю на себя в зеркало. Новое платье с тонким кружевом над декольте, макияж, прическа... Никогда не считала себя красавицей, но сегодняшнее отражение мне нравится.

«Еще?»

«Хочу в ресторан. Только по-настоящему, а не на смотрины, как в прошлый раз».

Это тоже для меня новое. С бывшим мужем я никогда не просила о подобном. Наши особые отношения были особыми во всем. С обязанностями, но без прав. Не такие душащие, как с родителями, и все же далекие от полной свободы.

Сейчас понимаю, что всегда боялась ее. По шажочку приучала себя к независимости. Вначале сбежав из семьи в брак. Потом — из брака в развод.

Задумавшись над неожиданным открытием, я выпускаю телефон из рук и лишь через минуту замечаю ответ: «Я возле твоего офиса. Спускайся! Ресторан так ресторан».

Глава 27

Я не спрашиваю у Клима, как он так быстро смог добраться до моего офиса. Списываю это на еще одну уникальную особенность Хаванского