Дело снова топталось на месте, хотя сейчас мы уже взяли потенциального преступника, доказать его вину пока не могли.

Вопрос со сторожем тоже теперь был открыт. После тщательного осмотра монастыря и церкви, из которой были похищены иконы и деньги, выяснилось, что вскрыты силой были только ворота самой церкви, а в монастырь злоумышленники попали вполне мирным способом. Ворота им кто-то открыл.

Возможно, это были не главные ворота, а какой-нибудь тайный ход или калитка, и открыл ее кто-нибудь из челяди, но сторож казался теперь не таким уж и непорочным.

Хитрый мужик этот Чайкин – запутал мозги нам всем. Вот даже следователь не знает, что бы предпринять.

Пока у нас было затишье, я решил, что сам смогу кое-что разузнать… и отправился к дому на окраине, где мы еще недавно проводили обыск. Мне очень хотелось поговорить с одной маленькой барышней, которая могла многое видеть, и была надежда, что она расскажет об этом гораздо правдивее взрослых, среди которых она росла.

Девчонку оказалось не так-то легко найти. Она куда-то убегала постоянно, и мне пришлось ждать в кустах у дома до самого полдня, когда эта маленькая оторва появилась во дворе.

Я бросил в нее заранее приготовленный комок листьев, и она тут же подскочила, хватаясь за палку. Видать, жизнь у нее тут была не самая легкая…

– Тебе чего? – недружелюбно поинтересовалась она, разглядев меня в кустах.

– Поговорить хочу.

– О чем?

– Как о чем? О том же самом. Ты мне помоги немножко.

– И как же я могу тебе помочь? – подозрительно сощурилась девчонка и уселась на нижнюю ветку корявого дерева.

– Расскажи, что видела в ту ночь, когда украли икону.

– Пистолет я у Чайкина видела, – хмуро ответила девочка. – Большой, тяжелый. Он его за печкой прятал. Сейчас посмотрела – нет его. Наверное, с собой забрал.

– А потом, когда он вернулся, он что-нибудь приносил? Куда он это девал?

– Я не видела. Мне вставать не разрешала мама. Лежала я на кроватке в углу, а там ничего не увидишь. Слышала только, как они на кухне шумели. Стучали там чем-то, не знаю. Долго стучали. Печку жгли.

– Чем стучали? Железом по железу или же по дереву? Припомни, милая.

– По дереву, кажется. Мне потом спать захотелось, и я не все слышала.

– А что, у вас там, в кухне, много мебели? Чем стучать-то можно?

– Стол там есть и табуретки. И шкаф со стеклом, красивый. Но им не стучали. На нем всегда стекло дрожит, если его трогать.

Я отпустил девчонку, а сам потом долго еще сидел в кустах и обдумывал то, что она сказала.

Ясности ее слова не добавили, но появилась небольшая ниточка. Взрослые шумели на кухне. Там-то и нужно будет сосредоточить поиски. Перевернуть все, что можно, и вывернуть наизнанку. Возможно, на этот раз нам повезет больше. Все равно надеяться больше не на что.

7 июля. Сегодня выяснилось сразу много всего. Оказалось-то, не я один занялся расследованием по личной инициативе и не мне одному улыбнулась удача. Оказывается, наш золотых дел мастер Максимов, еще до того, как его задержали, успел продать местным ювелирам несколько весьма крупных и красивых жемчужин. При сличении с фотографиями жемчужины эти кажутся сильно похожими на те, что украшали один из украденных окладов икон.

С таким поводами повторный обыск был тут же назначен и проведен. На этот раз я сам вызвался поучаствовать. Дело это вроде бы для младших филеров, немудреное, даже механическое. Но только не в этом конкретном случае. Тут и преступники были со смекалкой, и следователь должен был проявлять такую же хитрость и прыть. Иначе ничего не найти.

На этот раз все простукивали, прощупывали и вытряхивали. И чего только не нашли, надо сказать. Прямо будто в сказке восточной, когда из самых простых и обыденных предметов сыплется на вас драгоценный поток!

На кухне в ножке стола, в специально выдолбленном отверстии, нашли нитку жемчуга и 260 отдельных жемчужин, 43 разноцветных камня, несколько серебряных гаек и тому подобной мелочи.

В чулане на полу оказались серебряные проволоки и три жемчужины. В железной печке – 17 металлических петель, четыре обгоревшие жемчужины, обгорелая материя и искрошившаяся позолота.

На кухне, на полу, между досок, и за печкой обнаружились куски пережженной проволоки, 205 жемчужин, камешек розового оттенка, обломки серебра, 26 обломков серебряных украшений с камнями, 72 золотых обрезка, 63 обрезка серебряной ризы и пластинка с надписью «Спас Нерукотворный».

Всего этого совершенно достаточно, чтобы Чайкин не ушел от ответа, но осталось непонятным: куда делись сами иконы и как вообще было совершено и спланировано преступление?

Если бы не один из филеров, внимательно осматривавший все, что попадало ему в руки, мы могли так и не узнать о том, что у нашего вора был сообщник.

– Что это? – нахмурился я, когда Семен принялся тыкать мне под нос какую-то мятую бумажку, исписанную неровными поспешными строчками.

– Так и я не понимаю! – взволнованно ответил тот. – За печью было. Наверное, упала на пол и потом ее туда случайно сквозняком отнесло. Но почерк-то не нашего! Кто и кому писал, неведомо.

Я развернул бумагу и постарался прочитать корявые, расползающиеся строчки, испорченные парой клякс. Судя по всему, это был черновик телеграммы: «Город Обоянь, Долженская волость, Ананий Комов, выезжай немедленно в Казань. Федор».

– Ну, что, Степан, дуй на почту и узнавай у них, кто и когда отправил эту телеграмму. Может, оно ничего и не даст… Но нужно все проверить.

Отправив Степана по делу, я занялся описью найденного. Необходимо было зафиксировать все документально: что и где было найдено.

В доме раздавались приглушенные голоса казенных служащих и скрип перьев по бумаге. Старуха Шиллинг вместе с внуками куда-то запропастилась и в происходящем участия не принимала. Видимо, обдумывала, что ей теперь говорить полиции.

После часа методичного записывания я решил сделать себе перерыв и вышел покурить во двор. Тут, у входа, дежурили двое филеров, а мне захотелось уединения. Потому я отошел в сторону, к тому самому дереву, на котором любила сиживать Женя, дочь задержанной Прасковьи Кучеровой.

Я недолго был там в одиночестве. Не успел я докурить сигарету, как почувствовал, что кто-то дергает меня за край пиджака.

Это была Женя. И как ей удалось подобраться совершенно незаметно? Я не сумел удержаться и вздрогнул от неожиданности.

– Ты чего?

– Хотела спросить, чего вы там нашли? – спросила она, сверкая глазами. Девочка явно была возбуждена, но старалась скрыть это.