почитаю за Эйнштейна

И всех друзей из Минеральных Вод…"

А сумки человеку руки тянут,

И не скажу за прочие места,

А потому он в зале ожиданья

К народу приставать не перестал.

И, наконец, из многих на вокзале

Нашёлся тот, кто искренне сказал:

"Любить евреев? Если б власти дали

Мне волю, я б их всех перестрелял".

— "Тогда постерегите мои сумки,

И я, поверьте, ваш должник навек

(Пока я в туалет на две минутки)…

Я вижу, что вы честный человек".

Вернулся пожилой еврей в Израиль,

К Германии претензий вроде нет,

Но сумки у него чуть не украли -

Из-за жулья не сходишь в туалет.

Дача показаний

— «Мне Мойшу позовите к телефону…»

— «Я не могу…» — «Что так?» — «На даче он…»

— «Какая дача? Долг в три миллиона.

Когда произвести у Мойши шмон,

То даже сам сыскарь известный Мотя

В квартире не отыщет тайника.

Какая дача, что вы там несёте?

Могу я Мойшу слышать или как?»

— «С тупым общаться хуже наказанья.

Какая дача… сколько объяснять?

Сказали ведь — на даче показаний.

Вернуться обещал лет через пять».

— «Не может быть…» На проводе молчанье

С минуту продолжалось, а потом

Какое-то невнятное мычанье

Сменилось на весьма приличный тон:

— «Какое горе, только не рыдайте.

Лет через пять я вам перезвоню.

При случае вы Мойше передайте:

Его расписки все я сохраню.

В случившейся беде его не брошу,

Всё сделаю, чтоб срок ему скостить…»

Но что-то мне подсказывает — Мойша

Досрочно не захочет выходить.

О любви дочери к маме или кому платить за инфаркт

— «Ой, Циля, ты сюда послушай маму:

Когда твой папа до неё ходил,

Случись тогда у нас такого срама,

Твой дед бы век его не пережил.

Ушёл бы он до срока с твоим папой,

Сперва его убив… В ответ на то

Не выдержал бы мой сердечный клапан.

Ходить бы тебе круглой сиротой

И жить потом у тёти в Могилёве.

Тебе я дам совет подумать так -

До нас не позволяй ходить ты Лёве,

Пока со мной не сделался инфаркт.

Ты знаешь, сколько стоит сделать клапан,

А Лёву ты ведёшь к себе домой.

И если эту вещь узнает папа,

Он может Лёве сделать божешь мой.

— «Ой, мама, раз у вас больное сердце,

Во все ему оставшиеся дни

Не будет Циля делать вам Освенцим

И Лёву ночью прятать от родни.

Чтоб не плодить потом несчастных сирот,

А Лёва сущий дьявол во плоти,

Ходить я буду к Лёвочке в квартиру.

Пусть его маме за инфаркт платить.

Богатая у Лёвочки родня,

А мне дороже мамочка моя».

Соседские разборки в Одессе

Семён Абрамыч, здрасти, я по делу.

Все знают вас как лучший меховщик,

Вы так шикарно в мех пошили Беллу,

Что не понять, где шерсть, где воротник.

А шубу как вы перелицевали,

В которой дуба дал ваш старший брат.

Ту шубу вы мне даром отдавали,

Чтоб мной владеть без лишних слов и трат.

Забыли прошлых вы моих терзаний,

Примите мой заказ иных скорей -

Зашейте вашей кошке то, что сзади,

Чтоб ей не гадить у моих дверей.

На том, что Мурка сделает беспечно,

Идя ко мне, чтоб мной владеть без трат,

Зачем мне вам за то ломать конечность,

А вам почить, как ваш покойный брат?

Неудачная женитьба

— «Абрам, все говорят, что ты женился.

Удачно, я надеюсь, в этот раз?

Перед женой ещё не провинился

И к маме не ушёл, забрав палас?»

— «Как тут уйдёшь? Жена больна, клистиры,

Примочки целый день и прочий вздор –

Грибов она не ест, мала квартира,

Район плохой и с окнами во двор» …

— «Сочувствую, прекрасные мгновенья

Так омрачить — грибов она не ест…

Прими, Абрам, с женитьбой поздравленья,

Как плату за любовь неси свой крест».

Расстроить впечатлительных боюсь -

Здесь, что жена больная, это плюс.

Абрама я понять прекрасно смог -

Помочь жене уйти — супруга долг.

А что квартира у неё фуфло,

Вот здесь с женой ему не повезло.

Как Мойша попал в Моссад

Сложнейший в разведшколе шёл отбор,

Определялись роли для курсантов -

Кому из них уехать за бугор,

Ну, а кому пить горькую с досады.

Заданье номер восемь — взять конверт,

В автобусе проехать без билета,

Перескочить по ходу в длинномер

И передать конверт тот спецагенту.

А он уж по тому, что там внутри,

Расскажет, что курсанту