неровной или мокрой земле. Обувь без шипов для бега, которую искал Бауэрман с первых дней на гаревой дорожке, наконец появилась.

Как обычно, подопытными кроликами Бауэрмана стали его спортсмены. Джефф Холлистер, бегун на милю, тренировавшийся у Бауэрмана в конце 1960-х годов, одним из первых надел тестовую пару обуви на вафельной подошве. Он отметил, что «уретановые шипы» работают на траве, в грязи, на тротуаре и на беговой дорожке. Холлистер стал третьим сотрудником Blue Ribbon Sports. Он отвечал за распространение спортивной обуви Tiger по всему Орегону.

Спустя десятилетия на ранчо Бауэрмана были найдены старые вафельницы в таком плачевном состоянии, что их оставалось только выбросить. Судя по всему, думая, что они еще могут пригодиться так или иначе, тренер оставил их, хотя эксперименты с ними давно остались позади.

1971 год стал важным годом для Blue Ribbon Sports. Компания была готова отделиться от Onitsuka Tiger. Как и предупреждал Джеф Джонсон, модель Cortez стала почти излишне популярной. В первую очередь Onitsuka удовлетворяла потребности местных потребителей.

То, что отправлялось компании Blue Ribbon Sports, оказывалось различного качества и чаще всего опаздывало. Найт понимал, что Blue Ribbon потребуется узнаваемый логотип, чтобы конкурировать с линиями крест-накрест компании Onitsuka, тремя полосками Adidas и изогнутой горизонтальной полосой сбоку на обуви у Puma. В тот же год, преподавая бухгалтерское дело в Портлендском государственном университете, Найт познакомился со студенткой, изучавшей графический дизайн, Кэролин Дэвидсон. Найт нанял ее, чтобы она придумала логотип, «нечто такое, что передавало бы ощущение движения». Дэвидсон представила команде Blue Ribbon Sports что-то похожее на жирную галочку. За это ей заплатили 35 долларов.

Затем появилось новое название. Из десятка предложенных сотрудниками компании названий в лидеры выбились два: «Ястреб» (Falcon) и «Шестое измерение» (Dimension Six). Последнее придумал сам Найт, и он не собирался от него отказываться, несмотря на то что остальной команде оно совершенно не понравилось. Обычно, когда слишком амбициозный Найт отказывался уступить, команда меняла тему разговора и предлагала боссу лучшую идею позже. Но так как новое название было необходимо к девяти часам утра следующего дня, Blue Ribbon оказалась в тупике.

На другой день, в семь часов утра, Джеф Джонсон позвонил Бобу Вуделлу, сотруднику номер четыре. Он придумал новое название. Оно пришло к нему во сне, заставив сесть в постели и произнести его вслух: «Найк». Имя, объяснил он, принадлежало древнегреческой крылатой богине победы. Название было броским, сильным по звучанию, двусложным[7], похожим на «Ксерокс» или «Клинекс».

Энергичная речь Джонсона не убедила Вуделла, но он все же передал его слова Найту.

«А что случилось с «Шестым измерением»? – спросил Найт.

«Похоже, оно не нравится никому, кроме тебя, – ответил Вуделл. – А знаешь, название «Найк» подходит к обуви».

«Полагаю, пока мы примем название «Найк», – решил Найт, отправив телекс с финальным решением. – На самом деле мне ни одно из них не нравится, но думаю, это лучшее из всех».

7. Стиль кортов и баскетбольных площадок

Почти каждый вечер Уолт Фрейзер мыл свои кроссовки с мылом и щеткой. На следующее утро, когда они высыхали и становились белоснежными, он тщательно зашнуровывал их. Они должны были быть в полном порядке, когда одиннадцатилетний мальчик выходил играть в баскетбол на грязную площадку его школы. Фрейзеру нравилось смотреть вниз, чтобы увидеть, как они выглядят при ходьбе. Камни и щебень на площадке посылают мяч под странными углами, и он иногда попадал Фрейзеру в нос. Это была лучшая спортивная площадка, которую могла предложить его школа «только для чернокожих» в глубоко сегрегационном штате Джорджия 1950-х годов.

Чуть более десяти лет спустя Фрейзер сменил пыльную площадку на школьном дворе на деревянный пол зала Медисон-сквер-гарден, но он не утратил ни капельки своего вкуса в одежде. В конце лета, когда он только что стал первогодком, «Никс» были в Балтиморе. Чтобы убить время и проветрить голову от игры, он отправился за покупками и встал как вкопанный при виде широкополой коричневой велюровой итальянской шляпы. «Что ж, играю я неважно, но все равно выгляжу хорошо!» – подумал он.

Когда Фрейзер надел шляпу, его немедленно обсмеяли – и команда противников, и его собственная. Две недели спустя на экраны вышел гангстерский фильм «Бонни и Клайд», и товарищи Фрейзера по команде сразу связали броскую манеру Фрейзера одеваться с грабителем банков Клайдом Бэрроу в исполнении Уоррена Битти. Газеты отметили то, как Фрейзер уводит мяч у противника, и наградили его новым прозвищем Клайд. И это прозвище приклеилось к нему.

Фрейзер совершал свой ритуал перед игрой, готовясь к очередному выступлению за нью-йоркскую команду «Никс» в качестве разыгрывающего защитника. Не желая мять форму, которую он всегда надевал очень тщательно, чтобы нигде ничего не морщило и не вылезало, он забинтовал щиколотки, оставаясь только в нижнем белье. Его баскетбольные кроссовки Puma были зашнурованы так же аккуратно, как и когда-то на школьной спортплощадке. Когда он изучал свои волосы в зеркале, зачесывая каждый выбившийся волосок из усов или бакенбард, мимо проходил один из мальчиков, подбиравших мячи. «Эй, принесите Клайду немного льда, у него голова раздувается», – сказал он.

Обувь тоже играла важную роль в ритуале Фрейзера. «Перед самым выходом на паркет мне нравится, чтобы руки у меня были сухими, – говорил он. – Поэтому я вытираю их о низ моих кроссовок». Это было и суеверие, и стиль. Как и многие игроки, он тщательно следил за тем, чтобы не менять ни единой детали, если выигрывал. «У меня были хорошие игры, и мои кроссовки надо было заменить, потому что они износились, стали почти скользкими, но я не стану менять их сейчас. Не сменю до плохой игры». Если не Puma, то Фрейзер предпочитал белые Chuck Taylor, иногда с оранжевым шнурком на одной ноге и с голубым шнурком на другой.

Баскетбольные семинары Чака Тейлора продолжались и в 1960-х годах. Его неутомимое продвижение товара – во время Второй мировой войны он работал тренером в ВВС США – помогло All Star от Converse закрепиться на вершине пирамиды спортивной обуви на всех уровнях спорта.

Это произошло не без конкуренции. Модель PRO-Keds Royal, внешне похожие, вплоть до нашивки на щиколотке с внутренней стороны, парусиновые туфли, не без успеха продвигал игрок и тренер Джордж Майкен. Но к 1969 году, когда умер Тейлор, Converse продала 400 миллионов пар его фирменных All Star.

Тем временем феномен поддержки товара известным спортсменом становился все более изощренным и прибыльным. В течение десятилетий, когда деньги от продажи билетов были основным источником