– Угу.

Вадик жевал бутерброды под водку, а я подумала, что зря не проверила сейф. Леша две недели привозил мне через день в больницу то черную икру, то белую рыбу. На полштуки баксов он вылетел точно. Но я же Вадику не вру, лично у меня в руках были только две бумажки.

Вадик опрокинул внутрь себя еще пятьдесят граммов, заел их пучком укропа и зеленого лука.

– А у тебя не сохранились хотя бы сто евро?

– Ты чего, Вадик? Я их через полчаса потратила.

– Жаль.

– Ты мне можешь по-человечески объяснить – что такое с Лешей?

– Короче, мы на следующий день после своего визита послали сюда парнишку помелькать, выяснить, что к чему. Он дал сведения на Леху. Номер машины, прописка, все дела. И тут выясняется, что твой хахаль в тухлой зелени замечен. А чего ты свининку не ешь?

– Не хочу. Что за термин «тухлая зелень»?

– Фальшивые баксы. А теперь и евро.

– Понятно. – Я развела руками, потому что ничего понятно не было. – Я с Алексеем через день после нападения на Игоря познакомилась, когда утром собаку выгуливала.

Вадик почесал за ухом вилкой.

– Да ты че? А мне сказали, что он тебе от тетки по наследству достался.

– Кто сказал? Что за глупость? У Кати был Григорий, тоже высокий, но темноволосый и противный. А Алексей в этом доме вообще только месяц назад поселился. Кажется.

– Вот именно, что кажется. – Вадим поднял вилку к носу. – Поговорить мне с ним надо.

– Поговори. Но учти, Вадик. Я не знаю, чем ты занимаешься, догадываюсь, что не картинки гладью вышиваешь и не воспитатель в детском саду, – сказала я, спокойно и твердо глядя Вадику в глаза. – Так вот, если с ним что-нибудь случится, я тебя убью.

Вадик широко улыбнулся:

– Бля, какие женщины зря пропадают. И чего я тебя первый не встретил? – Вадик встал, потянулся. – Я завтра звякну, с Лехой твоим поговорю. Спасибо за хлеб-соль.

Он обул кроссовки и аккуратно закрыл за собой входную дверь. В видеофон было видно, как двое качков перестали подпирать стены коридора и пошли вслед за ним, преданно вглядываясь в спину.

Твою мать! Да он боится Алексея. Что же это делается, господа? С кем я живу? Пора проверять сейф.

До сейфа от пола было метра полтора, с копейками. Не низко и не высоко, но попробуйте вскрыть цифровую дверь, сидя на инвалидном кресле. Это не в прыжке форточку открывать.

Легче всего было снять картину, я подцепила ее половником и сразу отъехала, чтобы она не упала мне на голову.

Дверь сейфа с пимпочкой замка смотрела на меня сверху. Я подняла и зафиксировала тормоз кресла, привстала на правой ноге – и мои руки нащупали неровности цифровых кругов замка. Одновременно, держась солнечным пальцем правой руки за сейф, левой я попыталась вставить ключ. Ключ вошел, я немного расслабилась и… кресло, дрогнув тормозом, отодвинулось на сантиметр. Палец, обломав ноготь, соскользнул с замка, левая рука потеряла ключ – и я низверглась на пол.

За полсекунды, пока я летела на ворс нового ковра, я просила бога оставить в покое конструкцию на ноге. Пусть у меня будет сломана рука, пусть ребро, пусть даже выбито плечо, но пусть творение хирургов останется без изменений.

Пришла я в себя минуты через три. Лежала правой щекой на ковре, плечо болело. Кожа на правой стороне лица горела, под боком что-то мешалось, оказалось – правая рука. Но левая нога в зафиксированном согнутом состоянии была отклячена на безопасное расстояние от пола и правой ноги. Ура! Только как же мне встать?

Полежав еще несколько минут, прислушиваясь к телу и возможным повреждениям, я услышала звук открываемой двери.

– Настя!

У меня из призыва о помощи получилось утопленное в ковер «оаити» – причем шепотом. Левой рукой я попыталась достать из-под тела правую, но тогда возникал риск перевертыша, при котором левая нога точно ударится о пол, что недопустимо. Я еще раз прогудела в пол: «Помогите!»

– Очень сексуальная позочка. Когда я ночью пытаюсь наладить близкий контакт, так «нельзя ни в коем разе», а как одну оставишь, так вон она что выделывает. – Алексей ворчал и осторожно переворачивал меня. Посадив в кресло, он отступил на шаг, рассматривая полученный результат.

– Та-ак. Синяк под глазом обеспечен, только не сваливай потом на меня его происхождение. Плечо в норме, хотя гематома будет порядочная. Ну что, эквилибрист на проволоке, в чем номер-то?

– Я… сейф… Больно.

– Ясный перец – больно, как еще без переломов обошлось, непонятно. Ты чего, фигурное катание на инвалидной коляске решила освоить?

– Я сейф хотела открыть, а он высоко, не дотянулась, – призналась я.

Щека болела, ныло плечо, я плакала от радости. Леша пришел так вовремя, я уж думала, всю ночь придется себя по частям собирать.

Леша осмотрел сейф, повертел цифры замка, прислушался, крутанул его вправо-влево, дождался щелчка, повернул замок и открыл тяжелую дверцу.

– Ну и система. От пыли и честных людей. Вот к чему, скорее всего, тот парнишка подбирался. Чего ты там хотела достать?

– Деньги.

Алексей выложил на стол пачки денег и стал выставлять на стол футляры с драгоценностями. Приоткрыл один и сразу оглянулся на окно. Окна были плотно зашторены, и Алексей, открыв все коробки, сел к столу.

– Настька, да ты богатая женщина. Очень богатая. Перестань вытирать сопли рукавом свитера. – Леша подошел ближе к коляске и дал мне мужской, в полосочку, платок. – Ты лучше на стол обернись. Красота, смотри, как сверкает.

– Мне все равно, – сообщила я. – Пересчитай, пожалуйста, сколько там денег осталось?

– Денег у нас осталось… Вернее, у тебя… четыре с половиной тысячи. На, пересчитай.

На душе полегчало. Сумма сошлась с той, которая и должна была там наличествовать. Алексей сидел за столом, наклонившись к разноцветным футлярам. Внутри них на бархате тускло блестело золото и дрожали острыми радужными бликами драгоценные камни. Леша водил по ним аристократическими пальцами. Господи, как это красиво. Только бы он не забыл обо мне.

– Настька, ты знаешь, сколько это стоит?

– Догадываюсь. Штук под сто.

– Нет, голуба моя, – усмехнулся Алексей. – Под четверть миллиона. Один вот этот камень тянет на полтинник.

Камень, блистающий сотней граней в оправе из платины, прозрачный и огромный, не вызвал никаких эмоций.

– Я равнодушна к бриллиантам, – призналась я.

– Серьезно? – Алексей наконец-то обернулся ко мне. – А если вот так?

Он привычным движением стянул с меня свитер, и я осталась в бюстгальтере и домашней юбке. На моей шее Леша застегнул колье из аметистов.

Это не такие уж и дорогие камни, но в этом колье их было сто двадцать – и все чистейшей воды. Я всегда с удовольствием читала сопроводительные документы к каждой драгоценности Кати. Там описаны данные металлов, караты и цифра степени чистоты камней, оттенок каждого камня, ювелирный мастер, название огранки и узор оправы. Часто приводились легенды. Вот это колье должно охранять от алкоголизма. Катя купила его у одинокой старушенции восьмидесяти лет, выпивающей ежедневно. Пила старушка исключительно красное вино и поглядывала на свое единственное оставшееся украшение. Продав колье, она купила себе крохотную дачку с печкой-голландкой и пятьдесят ящиков дешевого вина. Пьет его наверняка до сих пор.