магию! Я думаю, они все знают, но никому не говорят! Я чуть не убил себя, пытаясь оградить наш дом от тварей оттуда! Но они придут за нами, придут! Но пусть приходят к ним, а не к нам!»

Несмотря на опустившийся и здесь холод, Синие земли встретили Лаору тепло. Именно так, как она, не раз бывавшая здесь, себе представляла: в первой же лавочке уже давно знакомого ей поселка неподалеку от замка синих герцогов Лаоре предложили горячего супа. Пока она с наслаждением потягивала дымящийся бульон, милая хозяйка принесла ей теплый, пусть и повидавший жизнь плащ на меху.

Лаора хотела заплатить женщине, но вовремя остановилась: не стоило привлекать к себе внимание излишней щедростью. Она решила оставить пару серебряных монет тайно, спрятать под ворохом тряпья, чтобы потом добродушная Эраника обрадовалась, обнаружив их между одеял. Как хорошо, что, оставляя подругу у Талатионов, Арно всучил ей тяжелый кошель «на подкуп слуг»!

Поэтому Лаора только сердечно поблагодарила милую женщину, закутываясь в новую одежду — аккуратно отвернувшись, чтобы собеседница не увидела дорогой ткани платья под пледом, который пришлось снять.

Девушке все время казалось, что за ней следят. Даже здесь, в самом уютном месте, какое она знала, с самыми душевными людьми, было не по себе, словно из-за угла мог выскочить и отомстить за нападение Каидан или…

Вспомнился жуткий господин Каидана. Как он наклонился над Лаорой.

— А почему тут так холодно? — спросила она, гоня образ и просовывая руки в прорези. Лаора знала ответ: раненый воин сказал, ей, мол «они полезут у самого Стратацита», из чего девушка сделала вывод, что разлом тянется и здесь.

— Было землетрясение, — вздохнула Эраника, поправляя платок на седых волосах. — А потом стало так. У нас все замерзло. Пришлось яблоки снимать, а они сморщенные, как жухлые. Сразу в компот. Хочешь компота, деточка?

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Лаора. — Вы и так мне помогли!

— Ну что ж я, зверь какой? — улыбнулась Эраника. — Вижу же, ты мерзнешь. Сейчас многим тяжело. Если мы друг другу помогать не будем, совсем окочуримся. Ты представляешь, что с полями будет? А если еще холоднее станет? Мы сейчас все на взводе. Говорят, это маги намутили. Правильно их герцог Стелер не привечает. Никогда такого не было!

— А известно, что за свет в небе? — уточнила Лаора, наслаждаясь луковым супом. Похлебка была жидкой, но вкусной.

— Если бы, — вздохнула Эраника. — Муж говорит, это все происки злых направляющих. Что они нас морозят, чтобы мы с голоду померли.

— Разве это кому-то нужно?

— Да не знаю, — пожала плечами женщина, разглаживая складку на плече Лаоры. Затем с надеждой добавила: — Герцог Марик Стелер разберется. Он со всем разбирается.

Марик был дядей Арно. Лаора хорошо его знала — добрый, честный, по-хорошему простодушный человек, которого искренне любили и подданные, и родные. Именно к нему Лаора надеялась обратиться за помощью, надеясь, что он сжалится над ней и поможет ей связаться с Арно в обход Талатионов и Сина.

— Эраника, я так вам благодарна, — сердечно пожала руки женщине Лаора. — Если бы не вы, я бы замерзла совсем. Не знаю, как мне вас отблагодарить!

— Ты когда родных найдешь, плащ верни, — смущаясь, попросила Эраника, и Лаоре стало стыдно, что она обирает бедную женщину. Но сойти за безымянную было столь важно! — Он младшего сына. У нас с такими вещами немного туго.

— Конечно, как только найду дядю и тетю, сразу, — заверила ее Лаора. — Мне бы к Стратациту попасть. Дядя там конюх.

— Тут далеко, — с сомнением протянула женщина, помешивая варящийся суп. Она утерла лоб и вздохнула. — Наша лошадь сейчас с мальчиками. Я соседку позову. Ты пока посиди. За очагом последи только. И вот, поешь, еще до морозов собрали.

И поставила перед Лаорой керамическую плошку с грецкими орехами. Те были расколоты пополам, и прямо среди заполненных ютились уже выеденные скорлупки. Лаора с нежностью посмотрела на небольшую чашку. Горло сжала благодарность. Семья явно была совсем бедной — и такая щедрость!

А Эраника уже куталась в худой мужской тулуп, куда более тонкий, чем плащ, который она дала Лаоре. Вот хозяйка выскочила наружу из домика — повеяло морозом, — и Лаора осталась на крохотной кухоньке одна.

Девушка тут же вскочила и, отсыпав из кошелька горсть серебра, запихнула ее под подушку небольшой лежанки, устроенной прямо рядом с печью. Похоже, это место служило и койкой, и сидением для устающей от стряпни хозяйки. Немного подумав, девушка перепрятала половину в кувшинчик с просом — он стоял очень высоко, там бы дети точно не нашли, только сама хозяйка.

Затем вернулась на мягкую лежанку, допила луковый отвар. Повертела в пальцах половинку ореха — она никогда не посмела бы его съесть! — и выковыряла ногтем похожую на твердый гриб мякоть из скорлупы. И следующую, и следующую, хоть в чем-то заботясь о милой Эранике и ее семье.

А потом, когда закончила и сложила скорлупу в другую плошку, не решившись выбросить, удивленно поднесла пальцы в глазам: кончики их потемнели, как будто были испачканы. И ладонь тоже.

Сок ореха!

Лаора потерла руку скорлупой, а потом сосредоточилась, вытягивая сок из пленочек и направляя его на кожу. Та тут же потемнела, и на тыльной стороне ладони образовалось словно родимое пятно. Отлично!

Лаора сунула в карман плаща несколько скорлупок. Этим можно заняться чуть позднее.

И тут ее внимание привлекли голоса снаружи:

— А если она магичка? — напряженно спрашивала незнакомая женщина.

— Она очень милая, — возражала ей Эраника.

— Никто просто так не путешествует в такие времена! — возразил первый голос. — Ты же знаешь. Сказали о всех чужаках докладывать. А вдруг она организовала ледяную трещину?

— Я не собираюсь во всем видеть подвох, — отрезала Эраника. — Я полагаюсь на чутье.

Оно у меня умнее всяких подозрений. Девочка хорошая. Да и лицо знакомое. Наверняка здесь