— Вам придется так и поступить.

Поппи постаралась придать своему лицу строгое выражение, но почти тотчас уголок ее рта приподнялся.

Драммонд сжал ее запястье.

— Я заслужил каждую частицу этой пытки. — Он обрадовался, заметив, что Поппи слегка улыбнулась. — Но не вынуждайте меня еще раз пройти через все-это, договорились? Или, наоборот, вынуждайте. Только немного иначе.

Поппи шлепнула его по руке.

— Ни в коем случае, — сказала она, а потом, погрозив ему пальцем, добавила: — Вы должны обещать мне, что не расскажете никому из ваших друзей-пьянчуг о том, как я себя вела. Это было необходимо лишь для того, чтобы подтвердить одно очень важное положение. И если вы спросите какое — значит, вы ничего не извлекли из нашего разговора.

— Уверяю вас, это не так. Кое-что извлек.

А ведь Поппи поставила его на колени, в фигуральном смысле, разумеется. Николас не мог вспомнить ни одного подобного случая, ни одного человека, которому такое когда бы то ни было удалось. И не был уверен, что ему захотелось бы рассказать о сегодняшнем случае кому-нибудь из своих приятелей.

— А теперь, — заговорила Поппи, негодование которой совершенно улеглось, — давайте вернемся к делу.

— Идет, — только и выговорил Николас, после чего продолжил:

— Дело вот в чем. Я должен вернуть Англии одну картину.

Признаться, Николасу было приятно посвятить кого-то в подробности своей работы на секретные службы Великобритании.

— Расскажите мне больше.

Поппи придвинулась ближе, зрачки ее глаз расширились в ожидании, а губы разомкнулись, словно два розовых лепестка.

Он не должен обращать на это внимания, приказал себе Драммонд. Долг — вот главное.

— «Розовая Леди» — так мы называем этот портрет, — сказал он. Видимо, потому, что, как говорят, на нем изображена женщина в розовом платье, и она танцует со своим возлюбленным.

— Звучит очень мило, — сверкнув глазами, сказала Поппи.

— Скорее всего картина и вправду мила. Но находится не в тех руках.

— В чьих?

— В руках русских близнецов Сергея и Наташи.

Брови у Поппи так и взлетели вверх.

— От них вы ничего не получите. Уверена, что картина и в самом деле их.

— Ничего подобного. Не могу сказать, откуда мне это известно, однако я это знаю точно. И у правительства есть неоспоримые права на владение этой картиной. Где-то на обороте полотна имеется секретная надпись. В ней сообщается имя того, кто орудует в парламенте и является предателем.

— Я понимаю, что значит предатель. — Поппи метнула в него возмущенный взгляд. — Ведь я дочь одного из самых активных членов палаты лордов, запомните это. Но что собой представляет тот, кто помечает сообщение о предателе на обороте картины?

— Это один из тех, кто работает у нас в секретных службах. Порой письма перехватываются. Отправителей убивают. А кому придет в голову заглянуть на оборотную сторону картины? Это разумный способ связи.

Поппи вздохнула с облегчением:

— Значит, вы должны украсть картину?

— Не украсть. Вернуть. Это большая разница.

— Разумеется, — произнесла она тоном опытного сотрудника секретных служб. И подвинулась к нему еще ближе. — Продолжайте.

— Самое сложное заключается в том… — Николас сделал паузу: ему стало труднее формулировать свои мысли оттого, что Поппи касалась его плечом. — В том, что Сергей и Наташа уверены, будто картина действительно принадлежит им.

— А на самом деле это не так. Бедняжки! А почему вы просто не попросите их вернуть ее?

— По двум причинам. Во-первых, она стоит безумных денег, а во-вторых, это привлекает к ним всеобщее внимание. В конце концов, картину написал их дядя Ревник. Им неизвестно, что он работал на нас и намеревался передать картину своим связным в секретных службах. Однако он внезапно умер от черной оспы, а в секретных службах не имели представления о том, что произошло с картиной.

— Настоящая драма!

Она была права.

— Сейчас близнецы находятся в Англии, — продолжал Николас, — и вращаются в высшем свете Лондона. Они богаты, скучают и потому дорожат подобным развлечением. — Николас опустил ладонь на колено Поппи. — Мы не можем допустить, чтобы они узнали, как нам нужна эта картина. Это вопрос национальной безопасности.

— О Господи, — прошептала Поппи, в свою очередь, коснувшись его руки и крепко сжав ее в своей. — Национальной безопасности… Папа постоянно имеет с этим дело. А как вы собираетесь вернуть этот портрет?

— Это произойдет на балу в резиденции посла России.

— В присутствии всего лондонского высшего света?

— Это самое лучшее время. Великое множество развлечений и отвлечений. И когда они наконец обнаружат, что портрет исчез, у них появится длинный список возможных подозреваемых.

— Понимаю, — только и произнесла Поппи, устремив на Николаса острый, проницательный взгляд.

— Ваша работа заключается в том…

Не дав Драммонду договорить, она придвинулась к нему еще ближе со словами:

— Пожалуйста, не предлагайте мне что-нибудь совсем пустячное и безопасное! Я хочу сделать что-то по-настоящему важное. Чтобы папа мной гордился.

— Отлично! — Николас пришел в восторг от ее энтузиазма, задорной улыбки и весьма выразительной речи. И надо заметить, еще и от того, что ее ладонь лежала на его руке. — Вы когда-нибудь слышали выражение: «Держи своих врагов поближе к себе»?

Поппи откинула голову со счастливым смехом.

— Разумеется!

— Ну вот и ладно. Ваша работа заключается в том, чтобы помочь князю Сергею и княгине Наташе чувствовать себя счастливыми, пока я найду способ добыть картину.

— Я полностью одобряю эту идею, — проговорила Поппи, задыхаясь от волнения, что ничуть не удивило Драммонда. — Что касается картины, ею заниматься будете только вы сами?

— Да. У меня есть подробный план всех помещений в резиденции русского посла. В доме я был всего один раз, но недавно, и знаком с обычными особенностями охраны. И убедился, что их можно обойти. Моя первая задача заключается в том, чтобы обнаружить местонахождение картины до того, как ее принесут в бальный зал. Граф и графиня Ливен отличные хозяева и, вне всякого сомнения, желают иметь успех, поэтому я подозреваю, что они приберегут сенсацию до середины или даже до окончания бала.

— Но я тоже хотела бы помочь украсть картину. Извините, вернуть.

Вот так история, она, пожалуй, становится не в меру заинтересованной.

— Нет, — сказал он как отрезал, — эта идея никуда не годится.

— Но…

— Никаких «но». Напомните близнецам, что вы знаете русский язык. Покажите им Лондон. Сделайте все от вас зависящее, чтобы их пребывание здесь было приятным. Только не вздумайте открыто флиртовать с князем Сергеем. Все и каждый должны поверить, будто мы с вами счастливые обрученные.