Девон улыбнулась.

— На самом деле, когда речь заходит о пище, я превращаюсь в настоящую авантюристку. — Она взглянула на великолепно оформленное блюдо: — Неужели вы и украшали сами?

— Да. Это был повод сбежать пораньше с работы. Такого рода занятия меня успокаивают. Но виновница всему — вы. Для себя я не стал бы стараться.

— Я польщена.

Жаль, что скоро восторги закончатся.

— Ваши слова мне в радость, миссис Джеймс. — Это было правдой. Стаффорд испытывал удовольствие от общения с этой женщиной куда большее, нежели следовало. Она была искренним и умным человеком и излучала душевное тепло, что явилось для него настоящей неожиданностью.

— Мы также имеем в нашем распоряжении агемоно — это зажаренные в масле угорь и палтус. — Стаффорд продемонстрировал ей палочки, на острие которых блестели от жира крохотные кусочки рыбы.

— Пахнет очень заманчиво.

— Наконец, у нас есть салат из турнепса, листьев хризантемы и моркови. Ну и, разумеется, вот это. — Стаффорд приподнял крышку над овальным металлическим блюдом, под которым полыхала крохотная спиртовка, и на свет предстали кусочки цыпленка вперемешку со свежими овощами. — При желании степень зажаренности вы можете регулировать сами.

Девон сверкнула улыбкой.

— Вот здорово! И как вам это все удается?

Во время обеда выяснилось, что Девон плохо управляется с палочками, и Стаффорд, показывая ей, как правильно держать их, подсел поближе.

— Так вам будет удобнее, — произнес он, вкладывая палочки для еды между ее пальцами. Сердце Девон колотилось как бешеное, и он чувствовал его удары, когда прикасался к ней.

— Благодарю вас. Я, знаете ли, никогда не умела этого делать как следует. — Ее дыхание обжигало его щеки, и Джонатан ощутил возрастающее желание.

— Вот видите, это совсем несложно, — произнес он чуточку охрипшим от напряжения голосом, — вы быстро привыкнете. К тому же японский рис несколько более клейкий, чем прочие, поэтому его легче подхватывать палочками.

Они говорили о ее книгах, обсудив, в частности, роман «Странствия», старательно избегая упоминать при этом нынешнюю работу. Потом поговорили о его бизнесе. Девон спросила о «Стаффорд энтерпрайзес» и узнала о новейших проектах, над которыми Джонатан в тот момент трудился. Потом они оба посмеялись над анекдотом, который он рассказал.

Нет, определенно Девон была в его вкусе — даже, пожалуй, слишком.

При всем том он знал, что окончание вечера ей не понравится — и даже очень.

Пока Джонатан раскладывал по тарелочкам десерт, Девон отметила про себя грацию, с какой он двигался. Это вполне соответствовало его образу сильного, уверенного в себе мужчины. В сущности, она наблюдала за ним весь вечер, пытаясь выяснить, кто же он такой на самом деле: дурной человек или, наоборот, хороший, только приученный жизнью скрывать свои чувства и желания. Несколько раз Девон ловила на себе его взгляды — слишком мимолетные, чтобы на их основании делать какие бы то ни было выводы.

— А вот бананы в кокосовой стружке из Таиланда, — объявил Стаффорд, возвращаясь с кухни с двумя маленькими тарелочками.

— Уж и не знаю, как все это в меня влезет, — сообщила с сомнением Девон, — но выглядит настолько аппетитно, что у меня просто не хватит духу отказаться. — Она подцепила палочками кусочек, обмакнула его в шоколадный соус и положила в рот. — М-м-м, вкусно. — Десерт — моя слабость, хотя я редко позволяю себе есть сладкое.

— У меня та же печаль, но ваш десерт, право же, стоит отведать.

Девон подумала, что давно у нее не было такого приятного во всех отношениях вечера. Джонатану удалось расположить ее к себе с самого начала, и у нее возникло ощущение, что она находится рядом со старым и милым сердцу другом. С Джонатаном ей было легко. Признаться, его лощеная внешность поначалу отпугивала ее, но теперь выяснилось, что он куда человечнее, чем ей казалось.

Они продолжали вести непринужденную беседу, хозяин дома поведал Девон кое-что о японских предрассудках.

— Слово ши означает одновременно «четыре» и «смерть». Соответственно «девять» — ку — может означать так же «боль» или «беспокойство». В японских больницах по этой причине вы в жизни не найдете палату под номерами четыре, девять, четырнадцать, девятнадцать или, к примеру, сорок два. Кроме того, японцы считают, что наступать на край татами — циновки — дурно, как, равным образом, дурно втыкать палочки в горку только что выложенного в миску вареного риса. Говорят, это отбивает удачу.

Девон усмехнулась.

— Мы не любим цифру тринадцать, боимся наступать на трещину в асфальте, ну и тому подобное. Люди, по-моему, везде одинаковы.

— А еще японцы верят в то, что барсуки могут превращаться в женщин. Такие «барсучьи женщины» заманивают свои жертвы в леса, после чего несчастные бесследно исчезают. — Джонатан вопросительно посмотрел на Девон. — Как выдумаете, что является источником подобного суеверия?

— Приниженное положение японской женщины — что же еще! Но мы все время говорим о плохом. Скажите же, что, по мнению японцев, приносит удачу?

— Гамбатте кудасаи. Добрый гость. — Стаффорд улыбнулся. — Ваш приход сюда — большая для меня удача.

Девон улыбнулась в ответ и ничего не сказала. В этот момент она думала о том, как велика притягательная сила этого человека, как удивительно красивы его смуглые руки и невероятной ширины плечи. Она понимала, насколько велика опасность попасть под его влияние, и ощутила сильное беспокойство. Ее неуверенность росла с каждым последующим часом, тем более что поведение Джонатана вдруг начало меняться. Он все чаще замолкал и замыкался в себе. И настал наконец момент, когда улыбки и шутки с его стороны прекратились, словно их и не бывало. Стаффорд отложил в сторону салфетку и откинулся на спинку стула.

— Теперь, когда мы покончили с едой, почему бы не переместиться ко мне в кабинет и не выпить чего-нибудь? Как бы высоко я ни ценил предоставившуюся мне возможность разговаривать с вами, я — и вы, надеюсь, это понимаете — пригласил вас к себе не только ради приятного препровождения времени. Настала пора побеседовать по поводу вашего проекта.

Девон поднялась, и Стаффорд отодвинул стул, позволяя ей выйти из-за стола.

— Я согласна, — произнесла она, насторожившись. Подумать только, какой он взял тон! В голосе Джонатана опять зазвучали металлические нотки. Но может быть, все же рассказать ему о своих находках? Она решила подождать и посмотреть, что будет дальше.

Выйдя из столовой, они пересекли коридор и направились в кабинет. Это было истинное прибежище мужчины столько там было переплетенных в кожу книг, мягких глубоких кресел, семейных фотографий, вставленных в позолоченные рамки. Дрова в камине почти догорели, и Стаффорд, присев у каминной решетки, подбросил туда несколько аккуратных поленцев, после чего, взяв кочергу, пошевелил угли.